Дерево Серафимы

– Ты в меня влюбилась?

– Да, – призналась она, – в первую же минуту.

– Отлично. Пошли.

– Куда?

– Как куда? – удивился я, – в спальню, разумеется.

Эльвира безропотно повела меня в свою комнату.

Она оказалась девушкой.

В понедельник мы пошли во Дворец бракосочетания и подали заявление. Меня никто не принуждал, я просто совершал очередную глупость. Знал, что делаю глупость, но не остановился.

Прожили мы с Элей год и шесть месяцев. Она надоела мне очень быстро буквально через пару недель, но полтора года я еще зачем-то тянул. Семьи у нас не получилось, и не могло получиться. Без любви ничего хорошего получиться не может. И ребенка родить у нас не получилось. Может, оно и к лучшему…

8. Сорок девять.

Сегодня почувствовал себя еще лучше. Или мне все это кажется…

Подошел к дереву Серафимы и увидел, что зеленые кулачки разжались и вытолкнули наружу белые соцветия. Лепестки были еще зажаты в бутоны, но уже к вечеру, судя по всему, бутоны должны раскрыться.

И что тогда? Я буду их съедать, как дикие островитяне? Или прикладывать к ране? Только рана у меня глубоко внутри – на сердце.

Да и не рана это – рубец от раны. Старый, но до сих пор кровоточащий.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Кого это принесла нелегкая? У

Егора свой ключ. Малосмертов? Никогда он ко мне по воскресеньям не приходил.

На пороге стоял Саша Ивченко, мой армейский и институтский друг.

Мы не виделись с ним уже два года, а до того, до нашей прошлой встречи – аж со дня получения дипломов инженеров-гидротехников. Мы с

Шуриком не поссорились из-за того, что Светка ушла к нему, но, начиная с третьего курса, виделись только мельком на ходу в коридорах института, да изредка сидели в одних аудиториях на некоторых общих лекциях. На третьем курсе начались специальные дисциплины, и произошло разделение по группам, а Светка вообще перевелась в другой ВУЗ. Домой меня к себе Шурик никогда не приглашал, думал, что мне будет неприятно встречаться со своей бывшей. Потом мы стали инженерами, получили дипломы и поплавки.

Шурик распределился во Владивосток, а я остался в Новосибирске. Все эти годы мы ничего не знали друг о друге ничего. Вот и закончилась дружба, решил я.

Встретились случайно в метро. Моя "Камрюха" стала кушать бензин без меры, и я поставил ее на СТО. Забрать ее должен был только через трое суток, а потому в тот день добирался на работу на метро. А

Шурик, как выяснилось, недавно разбил в хлам свою, какую-то очень крутую машину и тоже временно, пока не купил новую, еще круче оказался безлошадным. Не наши бы проблемы с автотранспортом, так и не встретились бы никогда. В таких немаленьких городах, как

Новосибирск, это бывает. У каждого человека свой жизненный круг: дом

– работа – дом. Иногда в этот круг включаются некие дополнительные объекты, такие как места отдыха, развлечений, увлечений и прочие.

Эти круги редко пересекаются.

– Шурик!

– Женька? Ебтыть! – Особенной какой-то радости на его лице не было, разве что небольшое удивление.

Шурик внешне почти не изменился, даже наоборот, казалось, помолодел. И одет он был с иголочки, и гладко выбрит, и пахло от него дорогой туалетной водой.

Но едва он открыл рот… Ебтыть!

Шурик всегда мало матерился, даже в армии, где все и постоянно матерятся, от солдата, до генерала. Наверняка и маршалы матерятся не слабее своих подчиненных, ведь и они когда-то были солдатами. А

Шурик почти не матерился, только когда его уж совершенно допекало солдатское бытие. А тут…

Мне показалось, что он как-то омужичился что ли… Я сейчас сказал "омужичился", чтобы не сказать "отупел", ведь именно так мне показалось. Но чего мне мысленно-то деликатничать? Отупел Шурик.

Видимо, при наличии достатка и отсутствии проблем он решил отбросить интеллект за ненадобностью. А может быть, просто потерял его в погоне за большими деньгами… Буквально с первых слов я узнал, что у Шурика все тип-топ, что эту долбанную жизнь он держит за хвост и хрена она от него куда вырвется! Он, конечно, поинтересовался – а как у меня дела? Я ответил коротко: нормально. Шурика мой ответ устроил вполне.

Вообще-то, мы с ним разговаривали только пока ехали. Я до конечной ехал, а Шурик вышел раньше. Я хотел выйти с ним, но Шурик объявил, что страшно торопится, и я остался в вагоне.

Три остановки общения, семь минут – что можно рассказать за семь минут? Шурик коротко поведал мне о своей счастливой жизни, мы обменялись визитками и договорились созвониться и встретиться в самое ближайшее время, сразу, как только с делами немного разберемся. Я со своими делами, он со своими. И расстались опять на два года. И не звонили друг другу ни разу. Вот какие мы с ним хорошие друзья.

И вот Шурик передо мной. Явился, предварительно не позвонив, словно знал, что я дома. А может, просто мимо проходил или проезжал и решил навестить старого друга?

В руках у него пластиковый пакет. Наверное, по пути заскочил в супермаркет и взял джентльменский набор.

Пакет он протянул мне.