Дерево растёт в Бруклине

Сисси пришла сразу после работы. Не тратила время даже на то, чтобы стряхнуть серую резиновую пыль с волос. Новорожденная привела ее в совершенный восторг, Сисси твердила, что это самый прекрасный младенец на свете. Джонни посматривал на Сисси скептически. На его взгляд, ребенок был синий и сморщенный, Джонни опасался, что с ним что-нибудь не так. Сисси искупала младенца (в первый день его полагается купать двенадцать раз). Она сбегала в лавку деликатесов и уговорила хозяина открыть ей кредит до субботы, когда будет зарплата. Набрала разных вкусностей на два доллара: ломтиков языка, копченого лосося, кусочек копченого осетра сливочного цвета, хрустящих хлебцев. Купила мешок угля и развела жаркий огонь. Отнесла Кэти ужин на подносе, а они с Джонни сидели на кухне и ужинали вдвоем. В доме пахло теплом, вкусной едой, детской присыпкой и еще карамелью от ароматического диска, который Сисси носила на шее в серебристом филигранном медальоне в форме сердечка. Джонни смотрел, как Сисси курит после ужина. Он размышлял, какими соображениями люди руководствуются, когда дают своим ближним определения «хороший» или «плохой». Вот хотя бы Сисси. Она плохая. Но очень хорошая. Плохая, потому что меняет мужчин. Но хорошая, потому что там, где она появляется, жизнь оживает, наполняется добротой и радостью, приобретает запах и вкус. Джонни хотелось, чтобы его дочь была немного похожа на Сисси.

Когда Сисси объявила, что останется на ночь, Кэти разволновалась и сказала, что у них только одна кровать и на ней спит она с Джонни. Сисси объявила, что не прочь переспать с Джонни, если он подарит ей такого же прекрасного ребенка, как Фрэнси. Кэти нахмурилась. Конечно, она понимала, что Сисси шутит. Но была в ее шутке доля правды. И Кэти начала отчитывать Сисси. Джонни положил конец этой сцене, сказав, что уходит – ему нужно в школу.

Он не посмел признаться Кэти, что потерял работу. Вместо школы пошел на поиски своего брата Джорджи, он работал тем вечером. К счастью, потребовался еще один человек, чтобы обслуживать столики и петь в перерывах. Джонни отработал вечер, ему пообещали, что на следующей неделе он тоже понадобится. Так он снова стал поющим официантом и с тех пор никогда ничем другим не занимался.

Сисси нырнула в постель к Кэти, и они проболтали почти всю ночь. Кэти поделилась своей тревогой за Джонни и своим страхом перед будущим. Они обсудили Марию Ромли и то, какой хорошей матерью она была для Эви, Сисси и Кэти. Коснулись и отца, Томаса Ромли. Сисси сказала, что он старый мерзавец, а Кэти ответила, что надо быть уважительней к нему. «Вот еще, глупости!» – возразила Сисси, и Кэти рассмеялась.

Кэти рассказала Сисси о разговоре, который состоялся у нее в этот день с матерью. Идея с консервной банкой так понравилась Сисси, что она вскочила, перелила сгущенку в миску и прямо среди ночи стала прибивать жестянку. В ночной рубашке она втиснулась в узкий загроможденный чулан, но запуталась в длинном подоле. Тогда она скинула рубашку и принялась за дело голышом. Целиком она в чулан не влезла, и ее обнаженная попа торчала наружу и сияла в темноте, пока она молотком приколачивала банку к полу. На Кэти напал такой приступ смеха, что она испугалась, как бы не началось кровотечение. Громкий стук в три часа ночи перебудил жильцов дома. Соседи снизу стучали им в пол, соседи сверху – в потолок. Сисси вызвала у Кэти новый приступ смеха, потому что стала возмущаться из чулана – как смеют соседи поднимать такой шум, ведь в доме находится роженица. «Как они смеют?» – восклицала она, нанося по гвоздю последний оглушительный удар.

Справившись с банкой, она снова надела ночную рубашку и открыла счет в банке, бросив пятицентовую монетку, а потом вернулась в постель. Она внимательно выслушала рассказ Кэти про две главные книги и теперь знала, что подарить новорожденной на крещенье.

Фрэнси провела свою первую ночь на земле, уютно посапывая между мамой и Сисси.

На следующий день Сисси отправилась на поиски двух главных книг. Она пришла в муниципальную библиотеку и спросила библиотекаршу, как получить Библию и Шекспира насовсем. Библиотекарша ответила, что с Библией помочь не может, а что касается Шекспира, то в библиотеке есть старый экземпляр, который собираются списать, и его можно купить. Сисси купила. Зачитанный до дыр старый том, собрание всех пьес и сонетов. С подробными примечаниями и комментариями, как понимать то или иное произведение. Имелась в этом томе и биография автора с портретом, а содержание пьес иллюстрировали гравюры. Текст был напечатан мелким шрифтом в два столбца на тонкой бумаге. Сисси заплатила за книгу двадцать пять центов.

Библию Сисси искала дольше, зато обошлась она дешевле. Если совсем честно, то даром. На первой странице было написано имя «Гедеон»[11].

Через несколько дней после покупки Шекспира Сисси проснулась утром в тихой семейной гостинице и толкнула локтем очередного любовника, с которым провела здесь ночь.

– Джон! – Она называла его Джон, хотя его звали Чарли. – А что за книга лежит на комоде?

– Библия.

– Протестантская?