Деревня Цапельки, дом один

Алёна выбралась из гущины, в крапиву влезла, ноги ожгла, даже не заметила. Только за кустами был не сад, а поляна. Её скрывали листья малины. И показалось Алёне — а может, и правда, — будто мелькнули белые крылья. Но когда вышла, никого не было. Только одни кочки сухие. Поляна как поляна.

— Алён!.. — раздалось где-то совсем рядом. — Алёнка!..

Из малинника выцарапался Женя. Да так быстро. А сам оглядывается:

— Алён! Там будто кто есть.

Алёна взяла Женьку за руку.

— Пошли-ка отсюда, — и потащила за собой.

Одной рукой колючие ветки отводит, другой Женьку тянет, будто он маленький, а она взрослая. Бегут без тропинки неведомо куда. Далеко отбежали. Остановились.

— Ты куда тянешь да тянешь!.. — проговорил Женя. — Заблудились, что ли?

— Подожди, Женечка, сейчас всё уладим, — затараторила Алёна. — Вот по солнышку-то погляди.

— Кабы умел! — ответил Женя.

И Алёнка тоже не знала, как найти дорогу по солнышку. Может, за ним идти надо? Уж оно плохого места не выберет, куда попало не сядет. Да ведь это далеко. А лес большущий. А места глухие… Что делать-то? Что? Сама заблудилась и Женьку завела. Может, и волки тут…

И вдруг видит — ёлочка будто знакомая! Небольшая, не выше Алёны. Ветки, как руки, вытянула и пальчики зелёные растопырила, ладошки протягивает… Батюшки мои, да это же та ёлка, под которой они с бабушкой грибы тогда сложили!

Вот и трава ещё примята, и на стеблях лежит-белеет осколок от корешка подосиновика!

Ещё поглядела получше — вот и дорога заросшая. И лес редкий совсем. Ну, теперь не пропасть!

И тут только заметила — руки-то пустые: бадейку в малиннике оставила.

Алёна опять потянула Женю, вывела на дорогу. Он ничего не говорил, только уж когда к деревне подошли, похвалил:

— Ты молодец, Алёна, глаза зелёны.

— Разве у меня зелёные, Женя?

— А то какие же?

Глава V. Втроём

Они вышли прямо к огородам. А возле плетня, нагнувшись, стояла Таня. Она вроде бы полола грядки, а сама незаметно глядела на тех, кто вышел из леса. И кучка сорной травы так и лежала между гряд повядшая, ни один свежий листик на неё не упал.

— Жень, вон Таня, моя подружка новая.

— Ага… — ответил Женя.

— Таня! — позвала Алёна.

Но девочка и головы не подняла. Только тёмную косу назад отбросила, чтобы не мешала работать. Тут и руки её быстро заходили: хоп-хоп! Травинки так и полетели с грядки. И осталась нарядная площадочка рыхлой чёрной земли, а на ней крепкие стрелки лука. Потом, когда Алёнка с Женей были совсем рядом, Таня выпрямилась, отёрла согнутой в локте рукой красное лицо, косу притянула вперёд и улыбнулась.

— Тань, у меня теперь братик есть! — сказала Алёна.

— А тебя бабушка искала, — ответила Таня. — Куда это ты ходила так рано?

Таня говорила Алёне, а смотрела на Женю. И Алёна сразу увидала, что у Женьки грязные, прямо чёрные ноги, штаны порвались на коленях. А Таня в чистом платьице и даже в сандалиях, да не на босу ногу, а ещё в красных носках. Уж такая красивая, такая красивая!

— Ты полоть умеешь? — спросила Таня у Женьки.

— А чего ж? — ответил он.

— Давайте эту грядочку пройдём — бабушка велела — и побежим на плотину купаться. Только никому не скажем, ладно? Не скажете?

— Что ты! — ответила Алёна.

— Конечно… — подтвердил и Женя.

— Вот и хорошо. А то у меня бабушка знаете какая!

Женя молча нагнулся, стал вырывать траву. За один стебель потянул, а от него такой корень-корнище — белый удав, а от корня ещё беленькие щупальца, даже слышно, как рвутся, от земли отрываются. Тянул-тянул Женька да случайно и луковицу из земли вытянул — жухлую, маленькую, старую, даже трудно поверить, что из неё такие свежие крепкие стрелы к солнышку тянутся.

Покраснел Женька, луковицу обратно в землю закопал и на Таню покосился. А она ничего, кажется, не заметила.

Они пололи так:

Алёна с Женей от начала грядки пошли — один слева, другой справа. А Таня с другого конца — одна во всю ширь грядки полола… Так и шли они друг другу навстречу. Алёна с Женькой, конечно, быстрее — ведь их двое! Но и Таня не медлила: хоп-хоп!.. Ловкая такая, прямо будто летит над грядкой!

Алёна, может, и ещё быстрее бы выполола, да с Женькой беда! Ей не хочется, чтобы Таня видела, какой он медлительный. Алёна ему и помогает.

Но вот и сошлись вместе. Таня совсем рядом выбрала мелкую траву и вдруг засмеялась и первая побежала к кадушке мыться. За ней Алёна. А последним, конечно, Женя. Таня отмылась, стала стряхивать воду с рук и, будто случайно, Женьку всего обрызгала.

— Ты… ты что? — обернулся он.

— Ой, бедненький! — засмеялась Таня. — Не очень мойся-то, купаться ведь идём.

— Я и так не очень…

— Конечно, а то будешь красивый — вороны унесут. Правда, Алёнка?

— Не знаю.

— А чего тут знать? — и отвернулась от Жени, спросила про другое: — Как мой голыш-то, Борька, ночью не кричал?

Тут Алёна и вспомнила, что забыла про Борьку и отдать его Тане забыла.

— Я принесу его сейчас, ладно?

— Потом, — отмахнулась Таня. — Твоя бабушка его, наверно, уже накормила. А моя-то Дашутка домой пришла. Ох она и хитрая!

— Почему хитрая? — спросила Алёна.