Деревня

В деревне была одна улица, присыпанная опилками и песком, вокруг нее стояли однообразные дома, из окон которых за ними наблюдали люди. Вдоль дороги гуляли беспечные куры и важные гуси, где-то в хлеву замычала корова. Мужчины были все бородатые, а женщины покрывали голову платками и носили длинные платья.

Почти у всех домов топились печи, пуская в небо ровные струи серого дыма. К крыльцу каждого дома от дороги лежали ровные доски, заменяя асфальтированные дорожки. На улице было безветренно и тихо. Казалось, что поселок живет в каком-то своем измерении, где нет спешки и суеты. Две женщины поднимали из колодца-журавля ведро с водой, используя противовес. Как в старинной сказке, стояли покрытые мхом заборы, резные ставни и крыши, украшенные коньками и петухами.

Через несколько минут подошли к избе, где стоял другой босой, внимательно рассматривая гостей. Один глаз у него был полуприкрыт из-за большого шрама, а нос свернут в сторону. Мелкий дождик собирался каплями-стекляшками в его черной бороде. «Прямо-таки босоногое село», − подумал Краев, шлепая дорогими ботинками по лужам и опасливо поглядывая на «одноглазого», как он назвал его про себя. Одноглазый, тем не менее, добродушно улыбнулся и пригласил всех в дом.

Прихожую избы украшала затертая ковровая дорожка неопределенного цвета с потрепанной бахромой по концам. В большой просторной комнате стояла старая венгерская мебель, большой квадратный телевизор, накрытый накрахмаленной скатертью, искусственные цветы в вазах. «Смешно!» − подумал Сергей, разглядывая на стене чёрно-белые фотографии и старые иконы по углам.

– А где душ, удобства? − спросил Краев, обращаясь к двум, будто блаженным мужикам, которые окунули грязные ноги в тазик и прошли в дом.

– Баня сейчас будет, а удобства у нас на улице. Вот ведро, если ночью приспичит, − ответил один одноглазый.

– А вай-фай у вас есть? – спросил Игорь, рассматривая свой телефон, где не было ни одной антенки. Мужики молча переглянулись, как будто тот заговорил на финском языке.

– У них розетка одна на весь дом, возле телевизора, и электричество от генератора, которое дают по большим праздникам, − ответил за бородачей Краев, − какой вай-фай, о чем ты говоришь!

Игорь и Матвей стояли возле серванта, где красовались фарфоровые зверюшки и три стакана из хрусталя. Глухая деревня как будто отбросила компанию на век назад…

Глава X

Ольгу и Вику повели к избе две женщины, неприметного вида, со сложно определяемым возрастом. От них пахло смесью навоза, травы, дыма, молока и пота.

Вика шла и ловила себя на мысли, что она первый раз в жизни видела настоящие галоши, надетые на встречающих женщинах. «Я даже не знала, что они еще существуют», − думала она.

Изба была из нетесаных бревен, которые за годы поблекли и местами покрылись мхом. Весь дом казался Вике, скорее, порождением живой природы, нежели рукотворной постройкой. Крышу украшал конек, который хранил домочадцев от бед и тревог. Скрипнув досками крыльца, вошли в дом.

В углу стоял огромный старый, как динозавр, телевизор, покрытый светлой салфеткой. Девушки рассматривали его как музейный экспонат, осторожно дотрагиваясь до ручек переключения каналов и выпирающие, как пипетки, устройства для увеличения звука и яркости. Одна из женщин, с глазами будто покрытыми коркой льда, увидев, что Вика приподняла салфетку телевизора, сказала:

– Яков иногда включает генератор, но телевизор ловит плохо, одна белая рябь. Крути, не крути антенну – все одно.

В доме пахло блинами, хризантемами и свечным воском. Москвички рассматривали кастрюльки с крышечками с винными пробками, чтобы пальцы не обжигать, лук в чулках, пивные банки на шкафах. Все было вперемешку, выглядело все нелепо, как будто тут жили бомжи, хотя в хате был идеальный порядок и чистота. Панцирные кровати были заправлены белым бельем, на них горочкой стояли подушки, соблюдая пропорции по размеру.

– У нас никто не пьет, − увидев взгляд Вики, остановленный на пивных банках, сказала вторая женщина с азиатским приплюснутым носом − это от туристов осталось. Вот мы и украшаем, чем можем, дома. Яков денег на безделушки не дает. Девушки поняли, что в селе управляет Яков.

Громко хлопнула дверь, и минутой позже в комнату вошла третья женщина, с виду сильная, как ломовая лошадь, с большим открытым лицом. «Такая, наверное, умеет все на свете – дров наколоть, утку подстрелить, жаркое приготовить и суп из лебеды сварить», − подумала Ольга.

– Меня зовут Нина, − представилась крупная женщина, − пойдемте в баню, помоемся, и я вашу одежду погляжу, чтобы вы дряни нигде не попрятали.

– У нас ничего нет, − обиженно сказала Вика, − сами же приехали, − и села на деревянную табуретку.

– Да видали мы всяких, и мы «больше не колемся и не курим». Глядишь позже, а они, как сопли, по деревне ходят, за заборы цепляются. Выгребаешь потом из комнат всякую пакость. И запрячут по углам, словно мыши. «Так что извиняйте», – сказала Нина.