Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

"Им удалось найти мир, где войны не было — тот, где мы сейчас и живём. Если верить нашим книгам, здесь всё было совсем не так, как сейчас: большая часть нового мира, особенно север, была безжизненна: танаравиты применили какое-то оружие, от которого погибло почти всё живое на суше. Потому, можно сказать что, войны здесь уже не было. Большинство животных, населяющих сейчас Мир На Закате, родом с нашей древней родины, из Забытого Мира. Наши предки потратили несколько веков, чтобы равнины и горы вновь зазеленели и наполнились зверьём. Как они это сделали — не знаю, в книгах много непонятного.

В песках Тхоу гиалийцы встретили танаравитов, которые попали сюда задолго до этого и одичали, забыв о том, кто были их предки. Книги говорят, что как раз против этих танаравитов применили оружие, уничтожившее полмира. А в лесах далеко на юге жили кентавры-киндава, часть которых разведчики-гиалийцы, ходившие на юг, привели в степи Загорья, где они обитают и поныне.

Большая часть Единого Народа обосновалась в Бидлонте, но небольшие поселения были основаны по всему материку и на самых крупных островах, что лежат в морях на западе.

Так прошло несколько поколений, до тех пор, пока люди, которых не затронуло танаравитское колдовство, не подняли восстание против своих господ и не истребили их всех. Безносые рассматривали людей как своих домашних животных. Они натравливали людей на своих врагов, как трупоеды сейчас пускают по следу дичи собак. Но люди — не животные. И показали это своим хозяевам. На сотнях миров не уцелело ни одного танаравита. Остались только те безносые, что живут и поныне в Песках Тхоу.

Потом начались войны между людьми. Побеждённые спасались бегством. Часть их попала сюда. Люди хлынули через Ворота между мирами, открывшиеся в двух местах: одни в Бидлонте, другие на юге, между горами и морем.

Сначала гиалийцы приняли людей как братьев, им позволили селиться в Бидлонте. Но вскоре недавние беглецы захотели поработить наших предков. Они сочли дружелюбие Единого Народа за слабость. Тогда тот применил оружие ужасной силы, оставшееся от безносых, и свои колдовские способности. Трупоеды, устрашённые этим, бежали прочь от границ Бидлонта. Постепенно они заселили весь мир, кроме островов, что раскиданы по всему океану. Потомками этих людей являются и аганы, и агэнаяры, и горцы, и луны, и эсхорцы — все племена нашего мира".

— Вот видишь, ваши сказания тоже говорят о великих битвах в древности — сказала Дандальви — Значит, вы, лумарги, сотворены Тхогой? — добавила она, пытливо посмотрев на Даргеда.

— Не было никакого Тхоги, и никто нас не творил. Мы такие же люди, как и вы, трупоеды. И танаравиты никакие не исчадья Злокозненного, а обыкновенные живые существа, лучше людей переносящие жару и отсутствие воды, зато сырость и холод их сводят в могилу в считанные дни. И вообще, в Эсхоре моим единственным другом был танаравит.

— Нет, наверное, ваши легенды что-то путают — решила женщина — Проклятый не мог спасти порождение злокозненного. Значит, лумарги появились без помощи Тхоги или его слуг.

— Или безносые не являются созданиями Тхоги — добавил гиалиец.

— Может и так — согласилась Дандальви.

— С рассказами о давно прошедших временах мы забыли о дне сегодняшнем. Пойду, принесу дров — подытожил спор Даргед.

На пороге он обернулся и бросил быстрый взгляд на жену. Дандальви встретилась с ним глазами — вроде бы он хотел что-то сказать, но промолчал.

Гиалиец вскоре вернулся с охапкой тонких берёзовых поленьев. Дандальви занялась разделкой оленя. Весь остаток короткого зимнего дня Даргед провёл снаружи: расчищал от снега дорожку, ведущую к роднику, рубил на дрова молодые деревца и валежник — только бы не видеть, как жена сдирает с убитого оленя шкуру, режет мясо на длинные полосы, отрубает рёбра и ноги. Внутрь он зашёл затемно. Дандальви успела полностью разделать добычу. Только неприятно пахнущее пятно темнело на земляном полу, да снаружи возле входа громоздилась груда потрохов, в которых рылся Хорг.

Даргед молча прошёл наверх, упал на свой топчан и сразу же провалился в вязкий и тяжёлый сон. Снились ему трупоеды — идущие по их с Дандальви следу, смеющиеся над ним, визжащие от ярости и страха, опять же перед ним. Снились аганские боги — древние, средние, молодые — все сразу. Снились гиалийцы — укоризненно качающие головами.

Проснулся он весь разбитый — впрочем, это от нечеловеческого напряжения предыдущего дня, а не от дурных снов. Но отдыхать сейчас некогда. Даргед встал. Его движения разбудили Дандальви.

— Куда собрался в такую рань? — пробормотала жена.

— Надо собрать найденное, пока птицы не собрали — ответил гиалиец, встречаясь с ней глазами, словно пытаясь сказать что-то.

— Ты только опять куда-нибудь не свались — сказала она и вновь заснула.