Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

— Мне некуда торопиться — ответил гиалиец — Я могу ждать хоть до конца зимы.

— Столь долго тебе ждать не придётся — Не более чем через двадцать дней судьба твоя, лумарг, решится.

Изгой равнодушно пожал плечами.

На следующий день из Талдфахума, столицы дина Морвэтила, что строилась в долине небольшой речушки, текущей с гор, в шести днях пешего пути от Осуваилы, прибыл отряд, сменяющий половину дружинников, находящихся в остроге, а заодно доставивший провизию на следующий месяц.

Эдаг немного поразмыслил и сказал: "Отправлю я тебя, лумарг, с теми, кто возвращается в Талдфахум. Пусть дин Морвэтил сам решает твою судьбу". Гиалиец равнодушно пожал плечами.

3

Морвэтил, дин талдфаганов, в этот вечер пировал. Объявлено было, что пир посвящён высокорожденным гостям — дочери ард-дина всех аганов Дандальви, которая возвращалась домой от белых радзаганов, где она гостила у родственников матери, а также Андадаса, верного слуги Бардэдаса Великого, коему повелитель всех аганов поручил сопровождать дочь в путешествии. Вместе с Андадасом высокорожденную гостью сопровождало немало доблестных воинов, которых Морвэтил рад был видеть за своим пиршественным столом.

Но заявленный повод для пиршества никого не вводил в заблуждение — 25-ое число Середины Осени, когда на старой родине начинался сезон осенне-зимних штормов, день к которому в Агананде с моря возвращались последние рыбацкие суда, в старые времена отмечался как День Моря. В день этот чествовались Морские Боги, отвергнутые отцом правящего ныне ард-дина. В открытую старых богов почитать никто не рисковал, боясь жрецов Четырёх, но каждый уважающий себя аган всегда находил повод, дабы устроить в День Моря богатое застолье. Поговаривали, что и сам Бардэдас втихомолку отмечает День Моря.

Сначала выпили, как полагается, положенное число кубков за красоту Дандальви, которая, посидев немного в Гостевом Зале, отправилась в сопровождении прислужниц, призванных охранять её целомудрие, в отведённые для неё покои на женской половине дворца талдфаганского дина. А хозяева и гости продолжали пировать в мужской компании. Единственными женщинами в Гостевом Зале были обнажённые эсхорские танцовщицы, коих гостеприимные Морвэтил и брат его Андазир любезно предоставили благородным гостям для развлечения.

Всё это сборище дружинников Морвэтила и Андазира, воинов из отряда Андадаса, динов талдфаганских нфол и агэнаярских старейшин успело изрядно нагрузиться и, все орали, стараясь перекричать друг друга, когда в зал вошел воин, обратившийся к дину. "Тихо!" — рявкнул Морвэтил, не слыша, что говорит воин.

— Дин — повторил тот в наступившей тишине — Прибыл отряд дружинников с берегов Осуваилы. Эдаг сообщает, что во вверенном ему отряде всё в порядке. Вместе с нашими воинами прибыл лумарг с Запада.

— Что? — переспросил Морвэтил — Повтори про лумарга!

— С дружинниками из отряда Эдага прибыл колдун-лумарг.

— Посол? — облизывая пересохшие от волнения губы, спросил дин.

— Нет, изгой.

Правитель талдфаганов разочарованно выдохнул.

— Давай его сюда — сказал он.

В наступившей тишине, нарушаемой только урчанием в желудках пирующих, в зал вошёл колдун в сопровождении двух воинов, вооружённых короткими копьями. Морвэтил разочарованно сплюнул на пол — колдун-лумарг представлялся ему уродом, вроде агэнаярских шаманов, а перед дином стоял высокий молодой воин, смелое и гордое лицо которого обрамляли длинные золотистые волосы. На вид обитатель запада ничем не отличался от аганов.

— Ты и есть лумарг? — спросил дин.

— Да — громко и отчётливо произнёс гиалиец.

— Колдун? — Морвэтил отправил в рот кусок жареного гуся.

— Нет, в Бидлонте я был воином — ответил Даргед. Дин талдфаганов вновь разочаровано сплюнул на пол.

— Садись, лумарг — приглашающе кивнул хозяин дворца на скамью перед своим столом, обычно предназначающуюся для певцов и сказителей, и крикнул — Вина гостю!

Раб-прислужник угодливо поднёс гиалийцу полный рог скверно пахнущего пойла, которое трупоеды почему-то называли вином. Даргед, не морщась, залпом выпил содержимое кубка под одобрительный рокот дикарей. Через пару минут в голове приятно затуманилось.

"Дайте гостю заесть" — велел Морвэтил. Сидящий рядом с гиалийцем толстый аган с неряшливо торчащими во все стороны волосами, протянул жирный кусок оленины, насаженный на кинжал, едва не ткнув изгою в лицо. Даргеда от отвращения передёрнуло.

"Тебе что, лумарг, угощение с моего стола не нравится?" — дин недобро прищурился, чуя забаву.

"Нет, что ты, хозяин" — стараясь сохранить спокойствие, ответил гиалиец — "Просто мой народ не ест мяса и любой пищи, приготовление которой связано с умерщвлением дышащих существ".

Да, всё правильно, Единый Народ не ест трупнятину. Только теперь это не его народ. Исключённый Из Перечня Живых с трудом сохранил спокойное выражение лица. Лишь едва заметно дёрнулись в несостоявшейся горькой усмешке уголки губ.