Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

— Ну, хорошо, и тебе погадаю — пожала плечами старуха — Только гадать буду каждой поодиночке.

Первой, разумеется, ведьма стала гадать дочери ард-дина. Лана осталась за дверью. Старуха сказала: "Садись поближе к огню". Дандальви пододвинулась к очагу. Ведьма поднялась со своего ложа, прошаркала к мешку, висящему на стене, порылась там, извлекла несколько пучков засохшей травы. Подойдя к огню, старуха бросила пук травы на угли. Сладковатый дым поплыл по землянке, щекоча в ноздри княжны. Ведьма ударила в бубен, невесть когда оказавшихся у неё в руках.

В себя Дандальви пришла от резкого крика старухи: "Пробудись, пробудись". Голова её кружилась, перед глазами плыли круги. Дочь ард-дина попробовала встать и тут же рухнула обратно на чурбан, служивший ей сидением. Со второй попытки Дандальви сумела удержаться на ватных ногах.

— Что случилось? — спросила девушка, с трудом ворочая языком.

— Ничего — ответила ведьма, тревожно вглядываясь в лицо княжны.

— Чем ты встревожена? — подозрительно посмотрела дочь ард-дина.

— Ничем — сказала ведьма.

— Где же обещанный суженный? — спросила Дандальви.

— Ты ничего не видела? — старуха удивлённо уставилась на княжну.

— Ничего — протянула та.

— Значит, ничего и не узнаешь — огрызнулась ведьма — Я тебе пообещала показать твоего суженного, раз ты его не увидела, такова судьба.

— А если повторить?

— Нечего судьбу пытать дважды — проворчала старуха, постепенно успокаиваясь — Зови свою служанку.

Лангастойле не заставила себя ждать — верно, под дверью подслушивала, мерзкая тварь. Дандальви вышла наружу, оставив служанку наедине с ведьмой. Опёршись о крышу землянки, дочь ард-дина дышала свежим воздухом. Лана в обществе старой колдуньи не задержалась. Вскоре она вышла из землянки, грезя о чём-то.

"Хватит" — резко приказала княжна служанке — "Пора домой. Нам бы до темноты добраться до Серебряных Стен". Лана, испуганная вспышкой гнева госпожи, послушно последовала за ней.

Пронизывающий до костей ветер и яркое солнце выветрили из головы Дандальви последние остатки ведьминого дурмана. Настроение постепенно улучшилось. И когда в последних лучах заходящего светила княжна направляла своего "секущего" на холм с "конюшней", дочь ард-дина уже успела выбросить из головы противную ведьму, непонятно как испортившую ей настроение — наверное, с помощью заклинания. Зачем старухе понадобилось это, и виновата ли на самом деле ведьма, девушка как-то не задумывалась.

3

А ведьма, оставшись одна, задумалась. Эта взбалмошная трупоедка, будущее которой старуха увидела в клубах дыма, живо напомнили обитательнице землянки давно прошедшую молодость.

Давно, когда она была чуть старше этих девок, грозой заброшенных к порогу её землянки, Онга покинула Бидлонт, променяв коллективную мудрость и постоянную мысленную поддержку Единого Народа на любовь молодого и горячего трупоедского вождя. И она плясала вместе с охотниками у костров, вымаливая щедрую добычу у их нелепых и жестоких богов, и вдыхала запах жареного мяса, преодолевая отвращение к трупнятине. И колдовала для трупоедов и их жён, не гнушаясь самой ничтожной просьбой, избегая только вредить кому-либо своей ворожбой.

Недолго длилось счастье Онги. В набеге на полуденный Улейд, или на языке новых хозяев степи — Эсхор, сложил буйную голову Тшагаш, мечтавший усыпать "свою ведьмочку" южным золотом с ног до головы. Как будто нужно было ей это проклятое золото.

Возвращаться в Бидлонт, к соплеменникам, не хотелось, да её бы и не приняли, и Онга осталась в степях, превратившись в ужасающую Ведьму, Живущую В Землянке Под Холмом. Долгие десятилетия, долгие и одинокие без Тшагаша, она колдовала и ворожила для племён, обитающих в просторах западной Мидды.

Увы, и это теперь в прошлом — облавные охоты, длящиеся месяцы, пляски свободных охотников у костров, военные отряды, пробирающиеся во вражеские кочевья и селения за добычей, толпы жаждущих получить совет у Ведьмы Из Под Холма. Весь этот мир, яростный и буйный, был в одночасье сметён железной поступью аганских фаланг. И теперь потомки тех, кто почти десять тысяч лет назад в страхе бежали от ярости гиалийцев дальше всех остальных трупоедов, укрывшись в мрачных долинах Загорья, господствуют над половиной мира. Какая насмешка судьбы! Старуха горько усмехнулась.

Любопытный волк заглянул в полуоткрытую дверь землянки. Увидев человека, зверь быстро исчез. Ведьма не обратила на него никакого внимания. Она была слишком стара, чтобы чего-либо бояться.

4

Яростный ветер с Драконовых гор дул на просторах Мидды, гоня по небу стаи косматых туч, пригибая к самой земле высокие, в рост человека, степные травы. Резкие порывы ветра пронизывали насквозь. Но высокого путника в сером ношеном плаще, казалось, игра стихии только радовала. Его лицо, обезображенное звездообразным шрамом, растянулось в лёгкой улыбке.