Деревянный хлеб. Части 1-4

— Всё почти как у людей. Неуемная бабья натура будущей матки требует «продолжения банкета»… Отчего, выдрав из «приемного отверстия» половой орган трутня, самочка и на следующий день — снова поднимается в небо. И опять наслаждается любовным полетом, в окружении сотен и тысяч восторженных поклонников. Ну, вот хочется ей растянуть праздник… Проза жизни, однако, состоит в том, что подавляющее большинство потенциальных маток — из своего второго полета не возвращается…

— Почему?

— С точки зрения хода эволюции и «продления пчелиного рода» — второй полет никому не нужен. Он, целиком и полностью, «бабий закидон» непуганной и избалованной дурочки с крылышками. Ей лично — нестерпимо хочется тусить. Даже, во вред интересам пчелиной семьи. И хоть кол на голове теши. Понятно, что природа такие «закидоны» купирует. До такой степени, что особый физиологический механизм в теле будущей матки, сразу же после первого спаривания — включает «программу» насильной перестройки её нервной системы. Под довольно скромное существование в темных закоулках сот. Грубо говоря, уже буквально через несколько часов (!) после возвращения в улей — оплодотворенная самочка фактически слепнет. С огромной вероятностью — теряя возможность найти путь домой. Не может узнать родной улей (дупло) или — сослепу залезает в «не своё», где молоденькую матку сразу убивают чужие пчелы. Поскольку — не так пахнет. Враг! Тем не менее, обратите внимание — отказ зрения потаскушку не останавливает! Душа — требует праздника и хоть небо рухни… Это — после сотни миллионов лет эволюционного отбора. Плевать ей и на пчелиный социум, и на «моральные обязательства» (что бы они для общественных насекомых не означали). Ах, сделайте мне красиво… Я так хочу! Женщина, блин…

— Исчерпывающе…

— Повторяю, — терпеливо уточнил Ахинеев, — Без молодой матки улей гибнет. Но, той — всё проблемы по фиг. Хоть день, да мой. Правда, рабочие пчелы не полные дуры и обычно выращивают несколько маток, на смену потерявшей плодовитость старой. И тем не менее, частенько случается, что обратно из второго (никому не нужного) полета — не возвращается ни одна (!) из них. Отчего, новую смену молодых маток — приходится выращивать повторно, ещё и ещё раз… Всем рискуя и теряя время.

— Ну, мы же не пчелы… — что-то в голосе филологини не слышно обычной уверенности.

— К сожалению. По сравнению с пчелами, куцая человеческая эволюция вообще миг! Что позволяет правильно оценить гордые мечты и потуги советских педагогов по-быстрому, за пару-тройку поколений, исправить человеческие природу и мораль. А ещё — сделать печальные выводы на будущее… Тут не то что воспитание с образованием, а даже живительные массовые расстрелы — как слону дробина.

Ленка очень внимательно обозрела напряженно молчащее собрание и нервно хихикнула.

— Согласен, — по своему понял её смешок главный идеолог, — Лично меня, за подобные рассуждения, Крупская убила бы на месте. Она Макаренко, за много меньшее, десятилетиями гнобила по-черному. Однако, правда — штука упрямая. Логика биологического развития — толкает человечество по давно натоптанной дорожке, к объединению в некий улей-муравейник. К превращению каждой одиночной особи в если не «раба режима», то уж точно в игрушку феромонов и гормонального баланса. Это — суть феминизации. Отключение собственных мозгов, плюс — перевод каждой особи под «внешнее управление».

— Не хочется в сексуальное рабство? — прищурилась внучка секретного академика. Зло.

— Пока — нам не до секса, быть бы живу… — философски пожал плечами Ахинеев, — К весне, если ничего не помешает — вопрос секса встанет на повестку дня. Тогда и будем его решать, — эге, если такое брякнул сам Ахинеев — всё серьезно. Вот так, случайно, информация и просачивается. Оказывается, пресловутый «поход за бабами» отвергли не по причине его запредельной аморальности, а как «дилетантский подход к серьезной проблеме»… или как-то вроде… Собираются действовать иначе.

— А оно надо? — что-то ты, подруга, подозрительно засуетилась… Привыкла блистать?

— Обязательно! Жан Бодрийяр, ещё в мохнатых 60-х годах — безупречно разоблачил всю несостоятельность «позднесоветских» выдумок о коммунистическом обществе. Уже на том основании, что в «методичках от ЦК КПСС», на идейном уровне (!) отвергалось важность при коммунизме «сексуального изобилия». Бодрийяр просто напомнил, что как вид, современный человек сформировался в палеолите, а верхний палеолит, по крайней мере в Европе и Центральной Азии, был обществом изобилия. В том числе сексуального. Коммунизм «без сексуального изобилия» — невозможен, нравится кому-то этот вывод или нет. Коммунизм — это мужская идеология и мужское общество. Причем, опыту первобытного коммунизма — сотни тысяч лет… Именно под него (моральный комфорт, счастье любви и свободу мыслить!) — заточен эволюцией персонально Homo Sapiens Sapiens. Всё остальное (община, государство, религиозные секты и концентрационные лагеря) — суть извращения.

— Обоснуйте! — Ленка, от неожиданности, аж прикусила губу, зато казак — беззвучно зааплодировал…