Деревянный хлеб. Части 1-4

Зато, теперь я точно знаю, что человек — существо всеядное. Он способен питаться травой, корой, кожей, брезентом, всеми видами зерна и отрубей, техническим жиром, мылом, отходами деревообработки и колесной мазью. Бр-р! А ещё, я узнала, какие из перечисленных издевательств над собою человеческий организм ещё способен вытерпеть без особых последствий, а какие могут для него окончиться фатально… или летально. И как именно он будет помирать… Не знаю только, почему эти не аппетитные, однако, в целом весьма толковые и по-своему полезные сведения до сих пор составляют важную государственную тайну. «Секретную» настолько, что слова «предъявите справку, предписание и удостоверение личности в развернутом виде» — стали мне так же привычны, как простое «доброе утро». Ох! Козырьки на окнах, решетки, железные двери, казенные столы с казенными лампами, прошнурованные и опечатанные журналы… Главное — зачем? Какое отношение имеют записки о поведении голодающих или оценка пищевой калорийности немецкой древесной муки марки «Spelzmehl», к теме моей гипотетической докторской диссертации, о работе над которой первоначально шла речь? Главное, спросить-то некого! Владимир — на вопросы загадочно улыбался и только периодически изменял тематику поиска… Что это, кому надо, почему? Ненавижу секретность!

Самое смешное, что я продолжала числиться на прежней работе и стабильно получала там зарплату. А все мои походы по «спецхранам» (некоторые, с выездами в другие города) оформлялись обычными командировками. Словно бы ничего особенного я и не делала. Официально — выполняла текущие распоряжения руководства, передаваемые мне в опечатанных конвертах. Согласно ФЗ РФ N 5485-1, статья семнадцатая — «только в объеме, необходимом для выполнения этих работ». Сначала — эта половинчатость меня сильно раздражала, потом — натурально бесила, а потом — привыкла…

Зато, каждая моя встреча с Володей (деловая или в неслужебной обстановке) превращалась в маленький праздник. А встречались мы тогда часто, иногда почти через день, бывало, что и каждый день… Ну, кроме его или моих настоящих командировок. Родителей — он буквально очаровал… Старых моих ухажеров — распугал… Одного даже немножко побил. Бывают же такие мужики! Точно зная (!), что у него законная жена и далеко не одна постоянная пассия — я каждый раз искренне млела от дурного бабьего счастья, как только его видела. И до сих пор ни о чем не жалею. Даже если происходящее с его стороны было актерской игрой и «стилем работы», а не искренним проявлением внимания. И ребенка от него я решила завести любой ценой. Не смотря ни на что… Думаю, что узнай он о ребенке, всё повернулось бы совершенно иначе. А узнай я о его планах? Да-а…

Хороший он был человек. Не смотря ни на что — хороший. Понимающий. Чувствующий… Помню, как во время одной из коротких встреч я, буквально полусловом, намекнула о заедающей меня рутине (не жалуясь, а так, в пространство). Чему жаловаться? Грех жаловаться. Вокруг кризис. Всюду идут сокращения. Соседнюю кафедру просто ликвидировали, без разговоров, посреди учебного года. Студентов ещё кое-как рассовали по группам родственной специализации (они за учебу деньги платят), а всех преподавателей — на улицу… И не пожалуешься — «…читайте пункт номер такой-то в вашем трудовом контракте»… Так вот, в моем положении ныть не подобало. Но, вырвалось. А он сразу встрепенулся. Что? Надоело?! Причем, с непонятным интересом. Словно я — редкостный товар, на витрине, в дорогом бутике, а он — покупатель и практически решил «беру!»… Когда такие как он что-то решают — сопротивляться бессмысленно. Да не очень-то и хотелось.

В результате, буквально на следующий день, жизнь резко переменилась. В смысле, читать мне пришлось так же много, как и раньше, но — уже пополам с писаниной. Причем, материал мне достался… гм, на любителя. Если бы я не знала Володю, то приняла бы его очередное задание (честь по чести, в опечатанном конверте) за тонкое издевательство. Лично приволок в мою «каморку под лестницей» (на самом деле отдельный служебный кабинет с железной дверью и сигнализацией) упаковку с дешевыми глянцевыми книжками, разрисованными оскаленными нелюдскими мордами, палящими из разного оружия хмурыми мужиками и обязательными потеками свежей крови…

— Я на неделю уезжаю. Читай! — а ведь дома у меня бывал и мои вкусы насчет литературы знает отлично, — Если появятся мысли, то обязательно записывай. Сразу же! Не дожидаясь, когда книжка кончится.

— Это обязательно? — с трудом представляю свою физиономию тогда, но от одного вида этой макулатуры меня отчетливо замутило, — Всё?!