Деревянный хлеб. Части 1-4

— Моя работа — спасать людей и давить бардак, — веско добавил Соколов, — Кому не нравится — скатертью дорога.

Новое место жительства (после пустоши Новой Земли) показалось уютным, как хорошо организованный туристический кемпинг. Выстроенные словно по линеечке, на ровной полянке, разноцветные «жилые модули» «научного» поселка. Чуть в отдалении — защитной расцветки скопление «военного» лагеря. Несколько огромных спальных палаток для солдат и похожие на наши, только защитного цвета, «жилые модули» командного состава. Сверкающий свежими досками навес для склада ГСМ на возвышении, такой же новый, но пока недостроенный склад вещевого имущества… и — развалы упомянутого имущества, накрытые пленкой и брезентом кучи, куда ни глянь, во все стороны. Сфотографируй такое иностранный шпион — вражеские аналитики долго бы ломали над зрелищем головы… Если одним словом, то вокруг лежало «всё что меряют в длину», складное или «меньше метра в поперечнике». Габарит явно задавал размер «аномалии». Преобладал всевозможный «длинномер». Штабеля буровых труб, свертки кабелей и канатов, тросов и шлангов (часть — на самодельных катушках, сбитых из таких же свежеспиленных досок).

Для меня загадка легко разрешилась суетой возле скромненького навеса, скрывающего выход «Дыры». Торчащий из него ленточный транспортер трудолюбиво выплевывал наружу бесконечный поток ящиков, свертков и тюков. Почему-то рядом громоздилась гора явно пустых, металлических бочек. Несколько рабочих, поминутно сменяясь, всё принимали и принимали лезущие к ним в руки грузы, а остальные — с трудом успевали сортировать имущество по сортами и по категориям. Чуть поодаль, на самодельных козлах, сколоченных из наскоро окоренных бревен, медленно крутился такой же, как и они, самодельный дощатый барабан, принимая на себя новые и новые витки каната… Пустые бочки, кто — на себе руками, а кто — по земле пинками, солдаты перемещали в сторону склада ГСМ. Туда тянулся из «аномалии» толстый обрезиненный шланг, а переменившийся на минутку ветер, принесший запах солярки, намекнул о содержимом наполняемых бочек. В принципе — разумно. Пустые бочки сунуть в узкий проход — легко, а наполнить их через шланг можно и не мешая основному грузопотоку. Судя по всему, пропускную способность узенькой «Дыры» старались использовать по самому максимуму, а что не получалось пропихнуть «с той стороны» в собранном виде — немедленно мастерили из подручного материала «на этой». Словно в подтверждении догадки, поодаль, на кромке кедрового леса, надсадно завывала лесопилка.

Увы, если здесь когда-то была «девственная природа», я её уже не застала. Буйное и сочное разнотравье на глазах превращалось в вытоптанное стадами слонов подобие грунтового плаца. Когда над дальними деревьями вдруг поднялось облако дыма, в окружении тучи испуганных птиц, а через несколько секунд донесся бьющий по ушам хлопок взрыва — всё стало окончательно ясно. Райский уголок доживает свои последние часы, превращаясь в перевалочную базу для экспансии абсолютно чужих в этих местах пришельцев из мира победившей техники. Попутно обрастая антеннами радиосвязи, столбами указателями, кабельными линиями и свежесколоченными из досок-бревен пулеметными вышками.

Впрочем, пока миры девственной природы и пыльного асфальта — причудливо уживались. На столике в нашем «жилом модуле» инопланетным артефактом торчал из горла стеклянной банки и благоухал незнакомыми ароматами букет местных цветов. Рыхлые полушаровидные (штук 100–150 цветков) головки выглядели очень привлекательно. Чисто-белые цветки, с зеленой или серо-фиолетовой жилкой посредине лепестков венчика, объединенные в звездчатые соцветия… Никогда такого не видела. Зато стандартный интерьер «тряпочного домика» разом превратился в романтическую обитель влюбленных… Владимир, впрочем, едва заметив моё восхищение, не замедлил опошлить дивное зрелище.

— А ещё их можно есть! — заявил он и, в подтверждение своих слов, захрустел сочным листом, — Душистый лук. По вкусу — почти как чеснок, только без запаха. Хочешь попробовать? Китайцы и цветы едят… На, держи!

— Я сюда не пастись приехала! — утянула со стола банку с неземной красотой, во избежание, — Жалко!

— Этого добра тут много… — покладисто согласился пожиратель букетов, — до зимы цвести будут, — и, без перехода, огорошил вопросом — Ну, и как тебе показался наш будущий «каудильо»?

— Ты кого имеешь в виду? — о посторонних мужиках, в присутствии Володи, надо говорить осторожно.

— Соколова Вячеслава Андреевича, естественно! — что-то не поняла юмора…

— А почему, именно — «каудильо»? — ни генералиссимус Франко, ни генерал Пиночет с этим улыбчивым и внешне надежным, как скала, мужиком с пышными усами у меня не ассоциировались, — Заговор «под кроватью» ищешь?

— Если хочешь раскрыть хороший заговор — его надо не искать, а создавать, — загадочно отозвался Володя, — Не путай понятия вождя и заговорщика. Они не совместимы. Только военного переворота нам тут не хватало.