Деревянный хлеб. Части 1-4

— Общеобразовательные школы созданы не для того, что бы рассказывать о просчетах власти… Они обязаны воспитывать перед ней восторженное преклонение. А в библиотеках можно найти всё что угодно, только кто туда ходит? Разве что, будущие диссиденты… Люди не любят знать страшную правду. С мозгами набитыми ложью им живется уютнее…

— Не хочу верить… — с воображаемым Володей я веду себя гораздо смелее, чем с живым, — Докажи!

— Запросто, — странное чувство, словно чужой разум роется в твоей собственной памяти, — Вспомни сборники «Вехи блокадного Ленинграда». Их составляли многие. А теперь — выбрось оттуда пропагандную чепуху и выдели одни голые факты… Ну, ты же умеешь! Ты же читала!

— 10 октября ограничено движение трамваев. 12 октября запрещена эксплуатация легковых автомобилей, и автобусов, — фото с экрана смотрит на меня выжидающе, — Причем, никаких действий по подготовке к отопительному сезону… То есть, вообще. С 17 ноября, в приказном порядке, отключено горячее водоснабжение… Примерно тогда же выключили в жилых домах и свет… Общественный транспорт встал… Воды — нет… Работы — нет… На улицах валяются трупы тех, кто упал от голодной слабости и замерз, так как уже не смог подняться на ноги. В середине декабря кое-где просто перестали отоваривать хлебные карточки. Но, зато с 16 декабря горисполком начал требовать, чтобы граждане согласовывали установку временных приборов отопления (печей-«буржуек») с органами пожарного надзора…

— Это была простая формальность? — кажется, что Володин портрет язвительно щурится, — Пустой звук?

— Нет, какой там… За обнаруженную дома незаконную «буржуйку», зимой 1941-42 года, ленинградцам сходу давали 5 лет… Сообщения о показательных процессах — печатали газеты.

— Почему? — от внимательного взгляда человека на экране, по спине натурально бежит холодок… — Ведь на улице тридцатиградусный мороз и без отопления — смерть?

— Из соображений «профилактики самовозгорания зданий». Тушить пожары было некому и нечем, а за состояние жилищного фонда с местных начальников продолжали требовать отчеты. И? На борьбу с «буржуйками» у властей средства моментально нашлись… И на судебные процессы над теми, кто их нарушал — тоже. Черная комедия абсурда…

Наверное, приблизительно вот так, люди потихоньку сходят с ума… Сначала — разговаривают с портретами… Потом — чокаются с зеркалами… А потом, с помощью родни или после яркой публичной выходки, переезжают в домик с ласковыми санитарами, одеждой с длинными рукавами и «резиновыми комнатами»… Беседы с покойниками, «наяву в реальном времени», голубушка — это симптомчик… Слегка утешает, что для барышень «в положении» (вроде меня) — всяческие закидоны, по слухам, более-менее характерны. Гормоны в крови бурлят, то да сё. Э-эх… Безумие соблазнительно. Оторваться от вымышленного диалога с единственным любимым человеком выше сил. Резкий диссонанс между собственным куцым опытом «выживания» и памятью о трагедии родного города — разрывает мозг. Значит, это не мания, а рациональная потребность души. Сдаваться врачам преждевременно. Продолжим.

— Что следует делать, если доступная информация выглядит кучей противоречащих друг другу фактов? — Володин голос в голове становится привычно насмешливым, — Галчонок, с чего начинается толковый анализ?

— С систематизации. По любой шкале или принципу. Например, «по времени». Что — произошло раньше, что — потом.

— Начала правильно… Поделись, что нарыла? — было бы чем, тогда бы с радостью. Впрочем…

— Странно всё получается… Не по-людски. Такое впечатление, что руководство окруженного Ленинграда, из последних сил — продолжало изображать, будто никакой Блокады нет. Щедро тратило наличный материально-административный ресурс на создание такого впечатления в массах. А на жизненные проблемы — тупо забило…

— Уточни.

— Сначала, пока связь с остальной страной сохранялась, всё шло не хуже и не лучше, чем в других местах. Эвакуировали людей, вывозили или прятали ценности, разворачивали мероприятия гражданской обороны. Не без бардака, но толково и целенаправленно. Многие действия просто вызывают уважение. Так, в спешном порядке, ещё летом 1941 года обработали специальным огнезащитным составом практически все деревянные конструкции чердачных помещений города. Подвиг, не имеющий аналогов в истории войн, кстати. Лондон, например, от немецких бомбежек — горел, как костер. А ленинградские крыши, всю войну, выдерживали дождь из вражеских «зажигалок» без особого для себя ущерба. Логично было ждать, что подготовка к обороне будет и дальше проводиться не менее организованно и изобретательно…

— Хорошо. И что произошло на самом деле?