Деревянный каземат

Всю неделю Аревик держала этот вариант в памяти, но как-то очень боязливо, словно стесняясь показаться нескромной и навязчивой, но теперь получалось, что ничего другого она придумать просто не может. …Или не хочу?.. Конечно, Костя не идеал мужчины, какие бывают в сериалах, но, с другой стороны, он не похож и на наших слесарей, этих дебилов… да разве недостаточно одного того, что он – настоящий художник(!) и собрался рисовать меня(!)?..

В каком состоянии давалось это обещание, Аревик специально старалась не вспоминать, но окончательно стереть память не удалось, поэтому чем ближе она подходила к галерее, тем сильнее проявлялся затаившийся внутри страх. …Конечно, чего только не обещают пьяные люди? Некоторые даже и не помнят потом… А наброски?.. Так он просто издевался! Сейчас обсмеет, типа, дура, с таких только карикатуры рисуют!..

Уже ступив на крыльцо, Аревик решила, что дальше не пойдет. Остановилась, делая вид, будто ошиблась дверью, но двое ребят, также желавших приобщиться к искусству, неожиданно подбодрили ее:

– Пойдемте, девушка, не пожалеете.

И Аревик вошла. Увидев ее лицо, парни сразу утратили к ней интерес, и отошли в сторону. Собственно, ничего другого она не ожидала, но уходить уже не хотелось – пестрый мир красок выглядел в сто раз привлекательнее лиц с городских улиц.

Оглядевшись, Аревик поняла, что картин на выставке не прибавилось. …Какая же я глупая! Неужто вправду можно представить, что я ему интересна? Ну, привезла его домой… ну, сбегала за пивом – так он же денег за это дал. Губы-то раскатала… – Она наконец отважилась подумать, что все-таки на что-то надеялась; и тут появился один из художников, присутствовавших на открытии. Аревик не помнила, как его зовут, но узнала сразу; причем, он разглядывал ее так пристально, что Аревик смутилась и не зная, куда деть взгляд, тихо спросила:

– Что вы так смотрите?

– Нет, Константин все же гений!..

Аревик повернулась к стене с мрачными ночными пейзажами, но художник усмехнулся.

– Тут просто хорошие работы, а твой портрет, гениален!

– Мой портрет?..

– А ты не видела? – взяв за руку, он потащил Аревик в подсобку, и она пошла, чувствуя, как учащенно забилось сердце.

Костя сидел в том же кресле, в котором прошлый раз собирался спать. В углу возвышалась гора старых стульев, а перед ним, на перевернутом плакате, красовался натюрморт из бутылки красного вина, поломанной на корявые куски палки копченой колбасы и двух помидоров; рядом с колбасой стояла картина, к которой Костя поднес стакан, будто надеясь, что с изображения протянется рука и чокнется с ним. Еще Аревик увидела пустую водочную бутылку и решила, что скоро Костя обретет то же состояние, что и в конце прошлого застолья.

– Глянь, кого я привел! – воскликнул художник.

Костя медленно повернул голову, но конкретной реакции не выразил. Как ни странно, но это было даже не обидно, потому что Аревик вдруг почувствовала – в данный момент ее гораздо больше интересует само произведение, чем автор. Она обошла кресло и увидела… увидела то, о чем мечтала всю жизнь! Мгновенно пропали, и слова, и эмоции; вернее, эмоции, может, и не пропали – просто она не могла выразить их. На какой-то миг ей открылась другая, неизвестная жизнь – открылась яркой вспышкой, исходившей с портрета. И это была ее жизнь!..

– На фиг она тут нужна?!.. – Костина голова пьяно наклонилась, потом он откинулся назад и с размаху плеснул вино прямо в лицо Аревик. От неожиданности та втянула жидкость в нос, закашлялась; багровые потеки расползлись по блузке, словно ей выстрелили в грудь. Брызги долетели даже до безымянного художника.

– Ты чего, охренел?! – тот попытался смахнуть их.

– А кого ты привел, козел? Это она, да?.. – Костя ткнул пальцем в оригинал, не шедший ни в какое сравнение с продуктом творчества.

Аревик не видела себя со стороны (если, конечно, не считать картину волшебным зеркалом), но догадывалась, что больше похожа на младенца, какими их показывают в кино – мокрого, прилизанного и окровавленного. К тому же она не испытывала, ни злости, ни унижения – вроде, плеснули вином совсем не в нее, а в постороннего человека, и это даже смешно; как в комедиях, где люди весело падают в бассейны, жизнерадостно кидают друг в друга тортами и сидя в шикарных ресторанах, непринужденно поливают платья от кутюр разноцветными коктейлями.