Деревянный каземат

Аревик задумалась, способна ли еще раз добровольно уйти из жизни, и тут вспомнила главное – она ведь не знает, где находится портрет! Больше того, существует ли он вообще – может, новые хозяева уже успели потерять его, или случайно облили керосином, или… Она обхватила голову руками, стараясь сдержать беснующиеся мысли.

– Художник, нарисовавший портрет… – она тщательно подбирала слова, – это брат Вадима – любовника Кати… он умер, а Вадим вчера продал коллекцию… – и замолчала, вопросительно глядя на Аню. Открывшийся ей тупик был полным и абсолютным. Усталое, растерянное сознание потеряло нить, которая могла б привести ее к выходу, поэтому отяжелевшие веки медленно опустились, – я не знаю, кто купил портрет… я жутко хочу спать… и жутко боюсь уснуть… об этом знает только художник… Иван его зовут…

Как не хотела Аревик проваливаться в заполненное кошмарами небытие, но сопротивляться сил не осталось. Анино лицо, еще секунду продержавшись в памяти, исчезло. А, может, Аревик просто отвела взгляд, потому что перед ней очень четко возникло окно. В нем имелось какое-то несоответствие, которое явственно бросалось в глаза, но никак не поддавалось осмыслению. И только через какое-то время Аревик поняла, что видит за окном дерево. Даже не важно, что оно по-осеннему голое, но как оно могло за ночь достичь высоты, с которой автомобили кажутся крошечными, а люди похожи на муравьев?

На ветке сидела ворона, съежившаяся под холодным ветром. Она безмолвно открывала клюв, уставившись на Аревик черной бусиной глаза. Похоже, она хотела что-то сказать и не могла. Тогда Аревик решила помочь ей. Придвинувшись вплотную к стеклу, она громко произнесла: – Кар!.. Ворона встрепенулась и вдруг ответила человеческим голосом, правда, с каким-то странным акцентом:

– Мы – сестры. Ты не замечаешь, как мы похожи?

– Кар, кар!!.. – повторила Аревик.

– Да, – согласилась ворона, – а теперь впусти меня. Я открою тебе одну тайну.

Аревик тут же распахнула форточку, и ворона, тяжело взмахнув крыльями, перелетела сначала на раму, а потом опустилась на подоконник и прошлась по нему с видом хозяйки.

– Кар! – нетерпеливо воскликнула Аревик, но ворона в ответ рассмеялась и исчезла – вместо нее на подоконнике, свесив ноги, сидела Катя. В первый момент Аревик даже подумала, что смотрится в зеркало… нет, она ж чувствует, как твердо стоит на полу. …Мы что, действительно, близняшки?.. – растерялась она.

– Нет, это я тебя обманула, – Катя ехидно высунула язык.

…Эта самозванка пытается занять мое законное место!..

– Пошла вон отсюда! – Аревик бросилась с кулаками на незваную гостью, но та увернулась.

Они принялись носиться по комнате, натыкаясь на мебель, роняя посуду и любимые Анины икебаны. Катя весело хохотала, снова периодически показывая язык, и Аревик это бесило. Ей бы только догнать эту наглую тварь – уж она б ей показала, как вторгаться в чужую квартиру и в чужую жизнь!..

Кто б победил в этом поединке неизвестно, потому что Катя неожиданно выбежала на лестницу; Аревик за ней. Скатившись вниз, обе выскочили из подъезда, но оказались почему-то не на улице, а на вокзале, только выглядел он не совсем необычно. Вход в здание оказался перекрыт черными щитами. Люди толпились на площади, на перроне, а больше всего их двигалось по переходному мосту, ведущему ко второй и третьей платформам (обычно им мало кто пользовался, предпочитая короткий и удобный подземный переход, но сейчас другого выхода у них не было). Аревик подумала, что мост очень ветхий и может не выдержать такой массы – он уже и так прогибался, а из стыков капала… кровь. Почему кровь?.. Чья кровь?.. Непонятно, но капала она вниз – на составы, занимавшие пути, все до единого. Вагоны тоже были странными – открытыми, как кабриолеты. Во всех сидели люди. Много людей, и кровь капала им на головы, но они не замечали ее, утираясь носовыми платками, как от пота, и продолжали оживленно беседовать.

Пораженная зрелищем, Аревик потеряла Катю из вида, но маршрут-то существовал всего один – на мост. Она врезалась в толпу, интенсивно работая локтями, наступая кому-то на ноги, и наконец ухватилась рукой за перила… и тут раздался взрыв. В воздух взметнулись фонтаны крови и тысячи кусков человеческого мяса. Как в замедленном кино все это стало опускаться, накрывая сидящих в поездах людей. Остатки моста оглушительно рухнули…

Аревик почувствовала нестерпимую боль. Она, наверное, тоже должна была смешаться с этим кровавым месивом и потеряться среди чужих рук и ног, но вместо этого ее тело (она видела это!) поднялось с земли и побежало; побежало подальше от вокзала, от этой бойни… Это было жуткое, фантастическое зрелище.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ