Деревянные фаготы

В электрические сумерки дали улицы зачарованы,
Фонари устало светятся, к мостовым своим прикованы,
Красноглазые автобусы с тишиной перекликаются,
И деревья в платья лунные лунным светом облекаются.

Что-то в сумерках таинственно. И прохожие медлительны,
И глаза у них безумные, и улыбки их томительны.
Я не знаю. Мне так кажется. Но колдует вечер матовый.
Отчего-то улыбается месяц гордый и гранатовый.

В электрические сумерки эти звоны отдаленные,
Эти шумы беспокойные, блеском улиц утомленные,
В чутком сердце отражаются, томным облаком колышутся…
Поцелуйные и нежные, чьи-то речи сердцу слышатся.

Виконт

Изысканно-вежлив и мягок
Гордо-стройный виконт,
В манто из лягушачьих лапок
И в руке красный зонт.

Он бродит по плитам бульвара,
И с ним пудель «Парис».
В аллеях печальных и старых
Томно пахнет нарцисс.

Виконт переходит с панели
В тишь, где шорох песка.
Он ждет черноглазую Нелли
И туманит тоска…

О Нелли, терзаешь ты снова! –
Ах, в толпе не она ль?..
Моноклем на ленте лиловой
Он лорнирует даль.

Легенда

Маленькая девочка по дороге шла.
Маленькая девочка камешек нашла.
Был тот камень розовый и яснел в пыли,
Как заря вечерняя в золотой дали.

Камень ей понравился. Хоть и был он мал,
Красотой мечтательной радостно сиял.
Прибежала девочка в темный домик свой
Засмеялась: «Мамочка, глянь на камень мой!»

Протянула камешек, но меж пальцев он
Кровью ярко-красною весь был обагрен.
И вскричала женщина, закричала в ночь:
«О, спасите девочку, маленькую дочь!

Я узнала дьявола, я узнала кровь,
И его смертельную красную любовь».
Но внезапно зарево поднялось над ней,
И в огне пылающих, яростных лучей

Потонула женщина и ее дитя,
В дьявольские сумерки, в темный ад летя…
Маленькая девочка по дороге шла,
Маленькая девочка, что ж она нашла?

Иньеса