Деревянные актёры

– Епископ! – ахнули в толпе.

Мужчины деловито разошлись в стороны. Женщины тащили от нас ревущих ребят. Стряпуха со всех ног бросилась в кухню, где уже орал потерявший голову хозяин. Конюх покатил телегу под навес. Поварята побежали по двору, ловя кур и гусей. Перед нашими ширмами не осталось ни души. Все на постоялом дворе метались как очумелые. А я всё ещё играл, и маленькая Нинетта плясала. Сторож выбил у меня гармонику из рук.

– Вон отсюда, оборванцы! Чтобы вашего духу здесь не было, бродяги! – заорал он.

Нинетта замерла с поднятой ручкой. Испуганный Паскуале выглянул из-за ширм. Я кинулся складывать ширмы, оглядываясь на кухонное окно.

– Живее, убирайтесь! – крикнул сторож и дал мне по затылку.

Я чуть не упал.

– Ай! – взвизгнул Паскуале. – За что же вы нас гоните? Мы заработали себе обед!

Вместо ответа сторож схватил нас за шиворот, как щенят, и протащил так шагов тридцать по дороге. Потом, дав каждому пинка, он крикнул:

– Ступайте к чёртовой бабушке, она вас накормит обедом! Посмейте только шататься здесь, я вам голову сверну! А что это? Господин епископ едет, а они всякую дрянь развесили! – И сторож, яростно ругаясь, сдёрнул с плетня дырявый горшок.

Мы пошли прочь из деревни. Сторож с развевающимися фалдами сгонял с дороги свинью и поросят. В конце улицы показалась золочёная карета. Её окружали всадники в красных кафтанах. Хозяин постоялого двора выбежал на середину улицы и стал низко кланяться, хотя карета была ещё далеко.

– Они съедят наш обед, – пробормотал Паскуале и погрозил кому-то кулаком.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ КАШПЕРЛЕ

ВСТРЕЧА С МЕЙСТЕРОМ ВАЛЬТЕРОМ

Мы могли вернуться задворками и попросить хлеба у крестьянок. Но Паскуале твердил одно: «Мы не нищие…» – и упрямо шёл прочь от деревни. Посреди улицы, выпятив грудь, как индюк, всё ещё торчал сторож. Скоро мы вошли в лес. Дорога вилась между холмами. К полудню весеннее солнце стало припекать. С голоду меня мутило, а Паскуале еле волочил ноги.

Мы присели отдохнуть на склоне горы, у весеннего ручейка.

Кусты закрывали нас со стороны дороги. Подснежники уже голубели в траве.

Вдруг из-за поворота дороги послышались хлопанье кнута и крики: «Гей, гей, старый! Прибавь-ка шагу, гей, гей!» Из-под горы показалась голова серой лошади. Жёлтый бант качался между её ушей. За ней вынырнула голова мужчины в рыжей шляпе, а потом показалась тележка, нагруженная сундучками и досками. На козлах сидела худощавая женщина в капоре, придерживая рукой большой узел.

Вдруг из узла выпросталась чья-то ручка и раздался тонкий голосок. Мужчина снял шляпу, вытер лоб и взглянул на ручей.

– Ну что ж, дочка, можно и отдохнуть. Пора обедать. – И он повернул лошадь на лужайку.

Женщина недовольно затараторила.

– Ну, полно ворчать, Эльза, и лошадка небось устала, – добродушно сказал мужчина.

Узел на тонких ножках соскочил на землю. Это была маленькая девочка, закутанная в платки и шали. Она сразу подбежала к подснежникам.

Я дёрнул Паскуале за рукав.

– Пойдём, что ли?

– Постой, – ответил Паскуале, – посмотрим, что они будут делать.

Мужчина отпряг лошадь, снял два сундучка с тележки, потом скрепил три хворостины и зажег под ними костёр. Девочка с жестяным котелком пошла к ручью. Она нагнулась над водой совсем против куста, где мы сидели. Глядя на её рыжую голову с пробором посередине, я нечаянно прижал локтем сухую ветку. Ветка треснула, как выстрелила. Девочка вздрогнула и, выронив котелок, испуганно уставилась на нас.

– Марта! – крикнула женщина.

Девочка нагнулась за котелком, но быстрые струйки уже тащили его по камешкам всё дальше и дальше, туда, где у края дороги был маленький водопад. Там котелок застрял на сучке. Девочка всплеснула руками. Ругая себя за то, что не вовремя сломал ветку, я вылез из-за кустов и достал котелок. Девочка сделала книксен, взяла котелок и пошла к своим.

– Ну, пойдём, Паскуале! – сказал я, взваливая ширмы на плечо.

Паскуале, прихрамывая, слез на дорогу.

– Гей, гей! – крикнул мужчина. – Вы что за птицы? Воробьи или синицы, а может, курицы? – Он шагал к нам, прикрывая глаза от солнца.

– Да уж, верно, не курицы! – задорно ответил Паскуале. – Курицы – во дворах, а мы – на горах!

– Вот это я люблю! Значит, птицы перелетные, люди беззаботные! Идёмте с нами обедать! – И, схватив нас под руки, он потащил нас к костру. – Садитесь! – он хлопнул рукой по сундуку. – Не люблю обедать без компании. Хороший гость, что доброе вино, всякую жратву скрасит. Вот это – моя жена, фрау Эльза, вот это – дочка, фрейлейн Марта, а сам я зовусь мейстер Вальтер. Не слыхали про такого? – Он сощурил один глаз.

– Нет, мы не слыхали.

Из котелка шёл вкусный запах. Фрау Эльза резала хлеб. Я не мог оторвать глаз от ножа, отсекавшего темные ноздреватые ломтики от румяной краюхи.

– Ну, говорите, как вас звать? – не унимался мейстер Вальтер. – Джузеппе? Значит, по-нашему Иозеф. Паскуале – ох, какое длинное имя, Я буду звать тебя Пауль. А теперь берите ложки и не церемоньтесь!

Мы не заставили себя долго просить и набросились на похлебку.