Деревянная книга

Последняя фраза вновь заставила Чумакова внутренне собраться. «Такой уж начитанный молодой человек, или… – мелькнула мысль. – Основательно подкован в вопросах истории и религии, единственный, не считая Калитняка, попутчик из Киева, сосед по креслу в автобусе… Да, дружок, у тебя неплохая подготовка, – подумал Вячеслав Михайлович, намеренно глядя в окно, – но у меня за плечами опыт, да и готовили разведчиков в наше время все-таки лучше. На разговор я тебя все-таки вытянул, сделав небольшую намеренную ошибку, и ты пошел в атаку именно так, как тебя учили, ввязался в спор. Дальше – дело техники, по мелким деталям вычислить, где именно тебя готовили, здесь или там. Хотите отследить мои прежние связи? Так я, ребята, их задействовать не собираюсь. Желаете узнать: зачем я еду в Европу, тем более, так целенаправленно стремлюсь туда после развала Союза? На эти вопросы я уже ответил в полном объеме. Задача у меня теперь простая: нужно вести себя как можно естественнее, быть открытым и «прозрачным», как стеклышко, пусть убедятся, что я действительно еду по личным делам, не затрагивающим интересы ни разведки, ни международной политики. Больше внимания мелочам».

И Чумаков продолжал усиленно «грузить» Сашу информацией.

Подъехав к немецкой границе, «Мицубиси» остановился, поджидая менее скоростной «Икарус». Все вышли размяться и подышать свежим воздухом. На автозаправку, расположенную тут же, одна за другой подкатывали машины с немецкими номерами, наполняя баки более дешевым, чем в Германии, польским бензином.

Чумаков подошел к заправке, чтобы «освежить» язык, поговорил с немецким водителем.

К обеду подъехал «Икарус» львовян, и оба автобуса двинулись к таможенному терминалу. И там неожиданно надолго остановились. В салоне стало душно, выходить не разрешали. Саша отправился выяснять причину задержки. Его долго не было, наконец, появился.

– Вы, кажется, знаете немецкий, – обратился он к Чумакову, – надо помочь.

То, что увидел Вячеслав, вызвало невольную улыбку.

Калитняк произносил страстный монолог перед высоким худощавым немецким таможенником, который внимательно слушал, абсолютно ничего не понимая из объяснений. Наконец, Калитняк сделал паузу. Тогда стал говорить немец, и Калитняк уставился на него таким же непонимающим взором. Так повторялось несколько раз. Увидев подходящего Чумакова, Калитняк кивнул:

– Вот, не пускает, а почему – не поймем…

Это опять было чисто по-нашему: ехать в чужую страну, не утруждая себя изучением даже простейших элементарных фраз, как будто это не поездка через три страны и границы, а прогулка к теще на вареники.

– Что случилось? – обратился Чумаков к таможеннику по-немецки. Тот, блеснув очками в тонкой черной оправе, в который раз стал методично объяснять, что по инструкции он может пропустить только автобусы и машины, имеющие «Зеленую карту». К «Мицубиси» он претензий не имеет, а вот старый «Икарус» доверия не внушает.

Чумаков повернулся к водителям из Львова.

– Таможня требует «Зеленую карту», она у вас есть?

Водитель, порывшись, достал бумагу в четверть обычного форматного листка, где на украинском языке было написано, что данный автобус допущен к эксплуатации на дорогах Европы.

Леня между тем подошел к двери и вполголоса сказал:

– Ты хоть заглуши пока свою «керосинку», чтоб немец не видел, как она дымит…

Таможенник повертел в руках бумажку и вернул, отрицательно качая головой.

– Это не то. Нужна «Грин картэ», соответствующая требованиям и форме, утвержденным Министерством по Эксплуатации Транспортных Средств в Германии, которая должна содержать… – И он стал перечислять пункты расхода масел, состав выброса выхлопных газов, состояние ходовой части и прочее, прочее…

– Та цэ ж кращий автобус у нашому автопарку! – возмутился львовский водитель. – Мы недавно у Франции булы, скажы йому! – обратился он к Чумакову.

Ага, расскажи немцу, что остальные вообще дрова! – подначил Леня.

Ситуация назревала патовая. Чумаков почувствовал, что близится реальная угроза срыва поездки. Собрав внутреннюю силу и сохраняя внешнее спокойствие, Чумаков повернулся к таможеннику и, глядя ему прямо в глаза, стал говорить. Он убеждал, что в автобусах – дети, что они уже два дня в пути, голодные и уставшие, что они год готовились к этим соревнованиям, и что подобная такая поездка последняя, по возвращении они непременно оформят «зеленую карту» по всем правилам.

В эту речь он вложил все, что мог, и даже больше, понимая, что обратного хода нет, и держа в голове мысль, что ему НАДО пересечь границу.

Немец помедлил, поправил очки. Потом отвернулся и нехотя протянул Калитняку документы.

Но это было еще не все! «Вуйки» имели датскую визу, но не имели германской, так как вначале планировали лететь на самолете. Теперь предстояло уговорить(!) педантичных немецких пограничников, чтобы они позволили проехать через свою территорию. Дежурившая девушка-пограничник этот вопрос решить не могла, и Чумаков отправился к командиру. После беседы, на которую ушло немало сил и красноречия, а еще больше – внутреннего воздействия – шлагбаум, наконец, поднялся.