Деревенские рассказы

Какое приятное для меня и радостное было удивление, когда, утром выйдя на двор, увидел Шарика. Он подбежал ко мне, махая своим куцым хвостиком, не отрываясь смотрел на меня, вертел головой, наклоняя её то влево, то вправо. Смотрел преданными, внимательными глазами.

–Шаршель! Дружище, как я рад. – Обрадовано воскликнул я.

Пришла мама с дежурства.

–Стёп, ты почему Шарика не привязал, пожалел? Ох! Останемся мы без курей.

–Я его с собой на рыбалку возьму, и рассказал ей про события вчерашнего дня.

Я не знаю, что случилось с Шариком, толи Алёшина наука на пользу пошла, толи он сам образумился, но после этого случая он совершено перестал обращать на домашнюю птицу внимание.

–А, Алексей! Здравствуй, знаменитый дрессировщик Шариков. –Говорила мама с улыбкой при встрече с Алёшкой, и Алёшка гордо задирал нос, преображался, становился выше и шире в плечах. Делался солидным. Что повлияло на Шаршеля, до сей поры осталось для меня загадкой. Ведь он множество раз был бит, но упорно продолжал давить курей, а тут как отрезало. Крепка стало быть Алёшкина наука.

Неудавшийся стрелок и охотник.

Стёпкин средний брат учился в училище, купил с рук старенькое ружьё одностволку шестнадцатого калибра, бескурковую. Приехав домой на зимние каникулы, Кеша озабоченно засуетился. Нужно было обзавестись снаряжением, купить латунных гильз, капселей, пороху и прочего охотничьего запаса. С большим энтузиазмом чистил и смазывал ружьё оружейным маслом, снаряжал патроны, сыпал мерку пороха, дымный одна мерка, бездымный другая, для пули одна, для картечи другая. Ну, эрудированный, как настоящий охотник. Фантазии заполнили его голову. Казалось, что сам процесс приготовления к будущим охотам занимает его больше чем сама охота. То ему надо самодельные пули жакан, простой пулей, медведя не возьмёшь, считал он. То картечь надо связать леской вместе, чтобы кучно била в цель. Он сидел вечерами, разрезал каждую картечину до половина, закладывал в разрез лессу и сжимал пассатижами. Эйфории не было предела. То он рассказывал про повадки промысловых птиц и зверей, то рассказывал охотничьи байки, да так что можно подумать, как будто всё это происходило с ним. Ему не терпелось попробовать ружьё в действии. У них жил заяц беляк, подаренный Стёпке знакомым. Он его поймал петлёй за заднюю лапу, и живого принёс Стёпке. Стёпкина мама не раз настаивала, что бы Сын его отпустил. Каждый раз, когда заходишь в стайку, заяц скакал как сумасшедший, от стенки к стенке, от пола до потолка, пугая куриц. И Стёпка решился, предложил Кеше поохотится. Поймали зайца в мешок, пришли в лес на поляну. Брат взял ружьё наизготовку, Стёпка вытряхнул зайца из мешка. Тот не спеша, не веря в свою свободу насторожённо, готовый в любой момент резко свинтить, поскакал в густой ельник. Кеша долго целился. Ушастик, повинуясь звериному инстинкту скрылся в зарослях ёлок.

–Вот гад, сбежал, даже не успел прицелиться путём. – Досадливо произнёс брат, отпуская ружьё от плеча, так и не успев выстрелить.

–Ну конечно, он что мишень в тире? – Обескураженно выдавил Стёпа.

–Первый блин комом. – Закидывая ружьё на плечо, деловито сказал Кеша, несколько не смущаясь.

Следующий приезд Кеши на летние каникулы, ему выпала возможность поохотится.

Как-то с вечера Стёпа поленился натаскать с реки воду в бочки для полива овощных грядок. Вода за день в бочках нагревалась, и вечером тёплой водой поливали грядки. Поэтому ему пришлось рано встать, брать вёдра и плестись на речку. Свернув в проулок между двух огородов, расположенных на берегу реки, Стёпка издали увидел у мостков диких уток, плавающих совместно с домашними утками. Степа попятился назад за бугорок, поставил вёдра и побежал будить брата.

–Вставай, охота к тебе сама пришла, там у наших мостков утки дикие плавают. Тормошил малой брата, он в его глазах был уже бывалым охотником. Кеша соскочил, быстро оделся, схватил ружьё и поспешил к реке. Он перелез через жерди забора и пополз по меже пашни к черёмуховым кустам, растущим на берегу. День ожидался погожим, роса выпала на землю. Кеша сейчас вымокнет весь, ползя в траве. Думал Стёпа, поудобнее присаживаясь на валявшиеся толстое бревно и приготовился ждать, когда брат скрадёт уток. Время шло, Стёпка устал ждать и пожалел, что сказал Кеше про уток. За это время можно было воды натаскать полные бочки. Парень собрался сходить домой, взять ещё два ведра и коромысла, чтобы носить воду четырьмя вёдрами, два на коромысле, два в руках. Взглянув на черёмуховые кусты, понял, что развязка близка. В безветренную погоду кусты слабо шевелились. Значит, брат подкрался близко к уткам. Кусты росли у самой воды. Стёпка застыл, ожидая выстрела. Вдруг, неожиданно, над высокими кустами черёмухи, появилась густое медленно поднимающееся расползавшееся вширь облачко сизого дыма. Утки взлетели и скрылись за поворотом реки.

–Порох отсырел. – Возвращаясь с реки и проходя мимо, мокрый от росы недовольно произнёс брат, и злобно взглянул на Стёпку, словно он виноват был в этом.