Депутат за семь миллионов

– Пять минут для секса маловато, – усмехнулся Андрей. – В принципе управиться можно, если поспешить. Но еще и раздеться, одеться надо. Медникова, конечно, сучка, но не извращенка, чтобы в машине на парковке трахаться, когда у нее квартира такая, что по ней можно на велосипеде кататься. И живет одна, без мужа.

– Ты уверен? А то будет обидно время потратить на то, чтобы застукать парочку, занимающуюся сексом.

– Уверен, – ответил Ларин, разглядывая въезжающие и выезжающие из подземного паркинга машины. – Завидная регулярность. Это что ж получается – завтра у них снова встреча?

– Похоже на то, если только мы не опоздали. Ведь встречи и окончиться могут.

– Спасибо, Павел Игнатьевич. Ваши люди хорошо поработали. Я даже не спрашиваю, как вам удалось раздобыть записи с этих видеокамер.

– Это как раз самое простое и больших денег не стоило.

– Подумаю, как мне забраться на этот паркинг, – призадумался Ларин.

– А чего тут думать? – пожал плечами Павел Игнатьевич и жестом фокусника вытащил из нагрудного кармана новенькую пластиковую карточку – электронный ключ. – Ты меня, Андрей, в курсе всех своих дел держи. И смотри, глупостей не наделай. В этом дерьме высокопоставленные люди плавают. Зацепишь не того, кого надо, мы потом хлопот не оберемся, – Дугин поднял руку, глянул на простенькие часы. – Ну, все. Мне пора. Я и так уже опаздываю, – глава тайной организации закрыл ноутбук, сунул его в портфель и двинулся к выходу, на прощание крепко пожав Ларину руку.

Оставлять какие-либо носители информации на конспиративной мансарде, замаскированной под мастерскую художника, было строго-настрого запрещено самим Дугиным, любившим говаривать: «Береженого и бог бережет».

Глава 10

Выборы хоть в местную Думу, хоть в государственную – для журналистов всегда событие. И неважно, что выборы как таковые не проводятся, что заранее все знают, кто в них победит и с каким счетом, главное, что партии деньги вкладывают в политическую рекламу. И эти деньги очень удобно «пилить». Газеты народ теперь особо не читает, разве что сильно продвинутые. Так этих избирателей и агитировать не надо, они все давно уже для себя решили: за кого и как будут голосовать. Радио тоже почти не слушают, разве что музыкальные FM-станции. А вот телевизор смотрят. Его пока еще Интернет не вытеснил. Самые большие бабки, естественно, отваливают центральным каналам…

– Нет, нет и еще раз нет, – жестко сказал режиссер телевизионного предвыборного ток-шоу и нервно заходил по кабинету. – Это вам и наш продюсер скажет. То, что вы предлагаете, – ни в какие ворота не лезет.

Стариканов и Медникова сидели у продолговатого стола, предназначенного для совещаний. Режиссер решительно отодвинул подготовленную Катей папку с техническим заданием на организацию ток-шоу. Нил Константинович нервно пригладил бороду и пробурчал:

– Это как же, сударь? Мы вам бабки платим, а кто платит, тот и заказывает музыку.

– Я же не против содержания.

– Содержание у нас выверенное и конструктивное. На всех уровнях одобренное, – вставил политтехнолог.

– Меня форма не устраивает, – пытался достучаться до разума Стариканова режиссер. – Вот у вас дебаты происходят с представителями конкурирующей партии.

– Какая она, на хрен, конкурирующая? – дернул головой Нил Константинович.

– Но это же по сценарию так. И по государственному сценарию, и по сценарию шоу. Правила игры такие. Но вы же с ними получаетесь как однояйцевые близнецы, как секции батареи парового отопления. Люди шоу должны смотреть, а не выступления на партийном съезде. Месседж нужен.

– Чего? – переспросил Стариканов.

– «Месседж». Ну, это в смысле «послание» зрителю, – объяснила Медникова.

– Ты думаешь, я английского не знаю? – хмыкнул Нил Константинович. – Мы люди русские и по-русски должны говорить, а не всякой чужеземной дрянью нашу святую землю загрязнять. Скажешь такое слово, и потом плюнуть хочется. Тьфу, гадость.

– Хорошо, пусть будет «посыл», хотя это слово как-то и двусмысленно на слух воспринимается, – частично согласился с политтехнологом режиссер. – Шоу – это развлечение. В нем гвоздь программы должен быть. Креатив. Думаете, почему за наших ну очень недемократических либералов народ постоянно голосует? А потому что их лидер клоун самый настоящий. Он и матом обложить может, и голую задницу в прямом эфире показать. Вот потому его и любят. Его выступления – как цирковые номера. Креатив нужен, законы жанра требуют.

Стариканов немного задумался, но так и не подыскал исконно-посконное слово для замены «креатива».

– Креатив, значит. Так это ваш хлеб, сударь.

– Но вы же в техническом задании на подготовку шоу такие рамки поставили, что креативу нет места. Если зрителя чем-то увлекательным от сути обсуждаемого в сторону не увести, не увлечь, то он же сразу просечет, что все врут. Извините меня за откровенность. Но я человек неглупый, и народ не дурак.

Нил Константинович тоже дураком не был, а потому и понял, что, по большому счету, режиссер прав.