Депортация из Рая

Если бы отечественная ругань могла материализоваться и имела те же единицы измерения, что и сила звука, то рядом с Мариинским театром вместо клуба работников торговли в мгновение ока вырос-бы остеклённый небоскрёб высотой в сто двадцать децибел – Пахомыч с размаху угодил молотком себе по пальцам. Не все учреждения культуры ассоциируются с банно-прачечными комбинатами, однако псевдоантичное здание Клуба работников торговли имени Первой Пятилетки под напором многоэтажного мата пока-что устояло и не обратилось в руины. Случайный прохожий как человек, наверняка не чуждый прекрасного и явно понимающий толк в живописи, что наблюдал за выносом и монтажом живописного произведения, решил вмешаться.

– Бог в помощь! – прозвучал чей-то хрипловатый голос: обернуться и рассмотреть его источник у автора полотна возможности не было. – Давай пособлю.

Упрямый подрамник с трудом вошёл в верхние пазы, однако в нижние вставляться не желал.

– Немного выше, – теперь голос прозвучал над самым ухом, утратив при этом большую часть первоначальной язвительности. – Монтировка есть?

– Я сам, придержи лучше вот здесь, – раму с холстом заклинило в верхних креплениях и вставать на место та не желала. – Пахомыч, кончай материться, лучше молоток подай.

Несколько точных ударов – и наконец, живописный шедевр занял соответствующее ему место.

– Сколько не болела, а померла, – произнёс нежданный помощник. – Привет, Дюдя!

Афиша встала на место и у её автора появилась возможность внимательней рассмотреть своего спасителя, в бородатом лице которого угадывалось что-то знакомое.

– Влад, Бородин?

Вам встречались люди, чья внешность является полной противоположностью вашей собственной? Если вы высоки ростом, то ваше vis-a-vis3 будет росточка маленького, антагонистом худого будет человек полный, курносому будет оппонировать горбоносый, а блондину противостоять брюнет. Если поставить таких людей рядом, то два старинных приятеля, случайно встретившиеся у ныне несуществующего здания клуба, в точности этому правилу соответствовали: давно замечено, что такие люди или делаются недругами, испытывая друг к другу беспричинную антипатию, либо по жизни друг друга дополняют, становясь друзьями не-разлей-вода.

Из сказанного следует, что Влад был невысокого роста, имел склонность к полноте и вздёрнутый нос, коротко стриженные тёмные волосы и отдающую лёгкой ржавчиной бороду. Одет он был в армейская куртку поверх футболки с линялой надписью «Pink Floyd», а сандалии на босу ногу были явно не по погоде.

– Точно! Изостудия дворца пионеров, год эдак семьдесят второй.

– Ну конечно! Ты мне тогда колонковую кисть подарил, для акварели.

– Не помню такого.

– Не важно, я помню, будем считать, что мы в расчёте! – автор живописного шедевра явно обрадовался неожиданной встрече. – Из-за растительности на физиономии тебя сразу не признать – ну прямо вылитый Че Гевара. Если не спешишь – может, зайдём ко мне в мастерскую, тут рядом. Чай или кофе?

– Кофе, конечно!

Питерский дождь, поначалу собиравшийся зарядить надолго, передумал и на короткое время уступил своё место солнцу. Колоритная троица, расправившись с Бэтменом, свернула в переулок, Пахомыч двигался замыкающим, дуя на ушибленные пальцы, и продолжал устало ругаться. Служебный вход оказался не заперт, после улицы глухой коридор казался тёмным тоннелем, Дюдя не сразу отпёр ключом дверь с разболтанным замком. Мастерская оказалась каморкой на два окна, в ней стоял характерный запах художественных химикатов, вдоль стены изнанкой пристроились пара холстов, на полках громоздились банки с краской. Календарь, ярким пятном висевший на облупленной стене, устарел на пару лет, показывая, что на дворе всё ещё 1987 год: явное свидетельство о наплевательском отношении обитателя мастерской ко времени. Глянцевая блондинка с идеальной фигурой собиралась освежиться в бассейне, в синеве которого отражались пальмы, её единственным дефектом являлся ранний склероз – блондинка забыла надеть купальник. Катушечный магнитофон занимал большую половину письменного стола, остальную его часть загромождали бобины с плёнкой, кисти, флейцы и горшок с завядшим кактусом. Незавершённый шедевр стоял грубо сколоченных козлах, новая афиша являла собой броскую и весьма живописную композицию, центром которой был прицел двустволки, наведённый на бутыль с русским национальным напитком. Полотно было почти дописано:

– Особенности какой охоты? – прочёл Влад часть названия, намеченного пока карандашом.

– Национальной. Тебе с сахаром?

Шесть ложек кофе из бумажной пачки перекочевали в алюминиевую турку с болтающейся ручкой, которая, в свою очередь, оказалась на самодельной электрической плитке. Дюдя разложил складной столик, сервировав тот разнокалиберными кружками и пачкой печенья.

– Как-то неожиданно было видеть тебя сегодня, сражающегося с самим Бэтменом – сказывали, что ты в Москву перебрался? – в интонациях Влада одновременно сочетались ирония и сочувствие. – Ты ведь вроде-как Строгановку4 закончил?