Денискины рассказы

Вдруг раздался громкий, совершенно незаспанный голос:

– Вниманию пассажиров, летящих рейсом Ленинград – Москва! Самолет «Ту-104» номер 52–48, летящий вне расписания, вылетает через пятнадцать минут, в четыре часа пятьдесят пять минут. Посадка пассажиров по предъявлению билетов с выхода номер два!

Я мгновенно вскочил, как встрепанный, и принялся будить моих соседей. Я говорил им тихо, но отчетливо:

– Тревога! Тревога! Подъем, вам говорят!

Они сейчас же вскочили, и усатый нащупал и ввернул лампочку. Я объяснил им, в чем дело. Усатый военный тут же сказал:

– Молодцом, парень!

Я с тобой теперь в любую разведку пойду.

– Не бросил, значит, своих подкидышей?

Я сказал:

– Что вы, как можно!

Мы побежали к выходу номер два и погрузились в самолет.

Красивых девушек-стюардесс уже не было, но нам было все равно. И когда мы поднялись в воздух, военный, который был помоложе, вдруг расхохотался.

– Ты что? – спросил его усатый.

– «Автомат не работает», – ответил тот. – Ха-ха-ха! «Автомат не работает»!..

– Надпись забыли снять, – ответил усатый.

Минут через сорок примерно мы благополучно сели в Москве, и когда вышли, то оказалось, нас совершенно никто не встречает.

Я поискал своего папу. Его не было… Не было нигде.

Я не знал, как мне добраться до дому. Мне было просто тоскливо. Хоть плачь. И я, наверное, поплакал бы, но ко мне вдруг подошли мои ночные друзья – усатый и который помоложе.

Усатый сказал:

– Что, не встретил папа?

Я сказал:

– Не встретил.

Молодой спросил:

– А ты на когда с ним договорился?

Я сказал:

– Я велел ему приехать к самолету, который вылетает в семь утра.

Молодой сказал:

– Все ясно! Тут недоразумение. Ведь вылетели-то мы в пять!

Усатый вмешался в нашу беседу:

– Встретятся, никуда не денутся! А ты на «козлике» ездил когда-нибудь?

Я сказал:

– Первый раз слышу! Что это еще за «козлик»?

Он ответил:

– Сейчас увидишь.

И они с молодым замахали руками.

К подъезду аэропорта подъехал маленький кургузый автомобиль, заляпанный и грязный. У солдата-шофера было веселое лицо.

Мои знакомые военные сели в машину.

Когда они там уселись, у меня началась тоска. Я стоял и не знал, что делать. Была тоска. Я стоял, и все. Усатый высунулся в окошко и сказал:

– А где ты живешь?

Я ответил.

Он сказал:

– Алиев! Долг платежом красен?

Тот откликнулся из машины:

– Точно!

Усатый улыбнулся мне:

– Садись, Дениска, рядом с шофером. Будешь знать, что такое солдатская выручка.

Шофер дружелюбно улыбался. По-моему, он был похож на дядю Мишу.

– Садись, садись. Прокачу с ветерком! – сказал он с хрипотцой.

Я сейчас же уселся с ним рядом. Весело было у меня на душе. Вот что значит военные! С ними не пропадешь.

Я громко сказал:

– Каретный Ряд!

Шофер включил газ. Мы понеслись.

Я крикнул:

– Ура!

Тиха украинская ночь…

Наша преподавательница литературы Раиса Ивановна заболела. И вместо нее к нам пришла Елизавета Николаевна. Вообще-то Елизавета Николаевна занимается с нами географией и естествознанием, но сегодня был исключительный случай, и наш директор упросил ее заменить захворавшую Раису Ивановну.

Вот Елизавета Николаевна пришла. Мы поздоровались с нею, и она уселась за учительский столик. Она, значит, уселась, а мы с Мишкой стали продолжать наше сражение – у нас теперь в моде военно-морская игра. К самому приходу Елизаветы Николаевны перевес в этом матче определился в мою пользу: я уже протаранил Мишкиного эсминца и вывел из строя три его подводные лодки. Теперь мне осталось только разведать, куда задевался его линкор. Я пошевелил мозгами и уже открыл было рот, чтобы сообщить Мишке свой ход, но Елизавета Николаевна в это время заглянула в журнал и произнесла:

– Кораблев!

Мишка тотчас прошептал:

– Прямое попадание!

Я встал.

Елизавета Николаевна сказала:

– Иди к доске!

Мишка снова прошептал:

– Прощай, дорогой товарищ!

И сделал «надгробное» лицо.

А я пошел к доске. Елизавета Николаевна сказала:

– Дениска, стой ровнее! И расскажи-ка мне, что вы сейчас проходите по литературе.

– Мы «Полтаву» проходим, Елизавета Николаевна, – сказал я.

– Назови автора, – сказала она: видно было, что она тревожится, знаю ли я.

– Пушкин, Пушкин, – сказал я успокоительно.

– Так, – сказала она, – великий Пушкин, Александр Сергеевич, автор замечательной поэмы «Полтава». Верно. Ну, скажи-ка, а ты какой-нибудь отрывок из этой поэмы выучил?

– Конечно, – сказал я.

– Какой же ты выучил? – спросила Елизавета Николаевна.

– «Тиха украинская ночь…»

– Прекрасно, – сказала Елизавета Николаевна и прямо расцвела от удовольствия. – «Тиха украинская ночь…» – это как раз одно из моих любимых мест! Читай, Кораблев.