Денис Котик и Царица крылатых лошадей

Конь умолк. Крупная слеза выкатилась из его правого глаза и, блеснув в лунном свете, упала на песок.

Денису захотелось утешить коня — хотя бы чем-нибудь, таким душераздирающим было это зрелище — большое и сильное существо, заливающееся слезами.

— Но дерево могло увянуть и по другим причинам! Вовсе не из-за того, что Царица умерла! — сказал Денис, напустив на себя важный, всезнающий вид. — Нельзя же быть таким суеверным! Корни и листья дерева могут быть съедены вредителями и, возможно, жизнь Царицы тут вовсе ни при чем…

— Какие еще вредители? — навострил уши конь. — Враги?

— Да нет, никакие не враги. А просто вредители. Ну, гусеницы всякие, паучки, тля или червячки…

— Нет, червяков и тли в Потаенном Саду нет и никогда не было! — с жаром возразил конь. — Ведь это не какой-нибудь обыкновенный сад! Потаенный Сад разбит в самом сердце Хрустальной Горы. Он охраняется самыми бдительными воинами! Посторонние не имеют права входить туда! Откуда же в Саду взяться тле и каким-то там червякам?

— Червяки могут пробраться туда сквозь землю! Ведь земля-то везде одинаковая. И охрану к каждой канавке не приставишь!

— Но Живо-Древа, что растут в Потаенном Саду, не нуждаются в земле, чтобы расти!

— Выходит, у ваших деревьев нет корней?

— Как это — нет корней? Корни есть у каждого дерева! Только Живо-Древо пускает свои корни в золотой песок! — конь притопнул. — А поливаем мы их только талой водой! Мы привозим с гор огромные глыбы льда, потом растапливаем их, а получившуюся воду отдаем нашим деревьям! Это очень требовательные деревья. Чем попало их поливать нельзя.

Ну хорошо, — устало сказал Денис. — Но тля-то точно могла прилететь по воздуху?

— Это тоже исключено! — заверил Дениса конь. — Ведь я же сказал тебе, что Потаенный Сад расположен внутри Хрустальной Горы! Ее склоны совершенно прозрачны. А потому, когда светит солнце, деревьям вполне хватает света, который проникает через прозрачные склоны горы. И притом никто — ни одна птица, ни одна бабочка, ни одна муха — не могут даже прикоснуться к листьям наших Живо-Древ!

— Выходит, у вас там получилась эдакая оранжерея, — в задумчивости прокомментировал услышанное Денис.

— Такая кто? Орхидея?

— Да нет, оранжерея. Это такое место, где кусты и деревья растут под стеклом.

— Как не назови наш Потаенный Сад, а никакие червяки в него пробраться не могут. Им это не под силу!

— Но постойте, постойте, — вдруг в голову Денису пришла одна идея. — А что если кто-то из ваших, из лошадей, специально занес вредителей в вашу оранжерею? Ну, то есть я хотел сказать — в Потаенный Сад. Занес и натравил на Живо-Древо вашей Царицы Снежной? Ведь может же такое быть, правда?

— Из нас? Из лошадей? — переспросил конь в крайнем недоумении и, помолчав, довольно-таки неприязненно продолжил:

— Неужели ты хочешь сказать, что среди нас есть предатели?! Ты это хочешь сказать, да?

— Ничего я не хочу сказать. Я просто предполагаю. Понимаете? Пред-по-ла-га-ю. Ну, фантазирую, можно сказать.

— Но это совершенно невозможно! О таких невозможных вещах даже фантазировать нельзя! Среди лошадиного народа нет и не может быть никаких предателей! Чтобы кому-нибудь пришло в голову испортить Живо-Древо самой Царицы? Да таких негодяев еще не рожали на свет кобылы нашего Царства!

— И все-таки кто-то же имеет доступ в Потаенный Сад? — спросил Денис и пристально посмотрел на коня.

— Ну… я имею доступ… захожу иногда, проверить как да что… Или ты хочешь сказать, что это я испортил Живо-Древо? — подозрительно спросил конь.

— Да нет же! Нет! Лучше скажите мне, кто еще, кроме вас, туда заходит?

— В этом году облечены таким доверием всего трое… — задумчиво сказал конь. — Понимаешь, каждый год народ лошадей собирается на главной площади нашей столицы, Хрустального Копыта, и выбирает тех, кто будет следить за Живо-Древами нашего народа. Конечно, выбирают только из самых знатных лошадей! В этом году выбрали меня, советника Игогония и кобылу Хитрую. Но и Хитрая, и Игогоний — очень достойные лошади! Не говоря уже о том, что очень знатные!

— А вы уверены, что ни Хитрая, ни Игогоний не заразили Живо-Древо какой-нибудь болезнью? Не напустили на него гусениц или червяков?

— Да как ты только мог такое подумать?! — конь даже затанцевал на месте — его распирало возмущение.

— Да я, собственно, только пытаюсь вам помочь, уважаемый господин конь, — кисло скривился Денис.

Он чувствовал себя неуютно в роли сыщика. Получалось, что все его гипотезы лишь оскорбляют прекрасного коня. И выходит, что либо гипотезы у него какие-то уж очень мерзкие и подлые, либо конь уж очень наивный, несмотря на свой бывалый вид…

— И потом, — вдруг сказал конь, — как можно подозревать каких-то червяков в порче Живо-Древа пашей дорогой Снежной, если и листья у него серебряные, и корни, и ствол… Разве под силу какому-то червяку, который и в яблоке-то может заблудиться, разгрызть серебряный корень Живо-Древа? Этого просто не может быть! Серебро несъедобно! Да и невкусное оно! Никто из букашек на него не позарится…