Денис Давыдов (Историческая хроника)

– Ну, хорошо, хорошо, – опять перебил Беннигсен, желая замять неприятный разговор. – Мы отклоняемся в сторону. Я прикажу пересмотреть дело вашего офицера. Необходимые меры для улучшения снабжения авангарда также будут приняты. Что вам еще от меня угодно?

– Спасибо. Более ничего не имею, ваше высокопревосходительство.

И Раевский, отвесив с достоинством поклон главнокомандующему, не обращая внимания на англичанина, спокойно вышел из комнаты.

Денис был в совершенном восторге от Николая Николаевича. Осадить сэра Роберта Вильсона в присутствии главнокомандующего – на это не у каждого хватило бы мужества.

– Я опасаюсь только, почтеннейший Николай Николаевич, чтоб не вышло для вас какой-нибудь неприятности, – заметил Денис, когда они возвращались обратно.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – весело и беспечно отозвался Раевский. И вдруг взмахнул нагайкой, присвистнул и помчался вперед, держась в седле, как природный и лихой кавалерист.

Опасения Дениса не оправдались. Главная квартира ожидала в ближайшие дни прибытия гвардии и императора. Осложнять в такое время отношения с Раевским, имевшим некоторые связи, Беннигсену никак не хотелось. Да и за что же взыскивать с беспокойного и дерзкого генерала? За невежливое обращение с английским агентом? Но ведь ни для кого не секрет, что английское правительство, обещавшее при начале военных действий «удвоить усилия на пользу общего дела», не выполнило своих обещаний. Недобросовестными союзниками возмущались не только в армии, но и в Петербурге. Но главное, Беннигсен никак не желал, чтоб дело получило огласку, опасаясь расследования со стороны. Он состоял в тайной связи с интендантами, получал от них большие взятки, сам обкрадывал армию. При таких обстоятельствах лучше всего держаться миролюбиво…

Через два дня Багратион получил из главной квартиры изумившее всех решение. Майор Колышкин освобождался от следствия и суда, возвращался в бригаду, отделавшись простым выговором. Снабжение авангарда продовольствием заметно улучшилось. Командиры и солдаты стали относиться к Раевскому с особым уважением.

VI

В начале апреля император Александр с огромной свитой прибыл в Бартенштейн. Одновременно подошла вся гвардия.

Денис понимал, что пребывание императора и окружавших его тунеядцев в главной квартире ничего доброго не предвещает, но все же, поехав повидаться с братом Евдокимом, был поражен тем, что увидел. Маленький прусский городок превратился в увеселительное место. Дома были заняты министрами, вельможами, знатными иностранцами. Многие из них приехали с женами и фаворитками. Кареты, коляски и обозы этих господ загромоздили дворы и улицы. День и ночь играла музыка. Устраивались пышные банкеты, балы, маскарады. Щедро раздавались чины и награды.

Желая щегольнуть боевым видом перед старыми приятелями-кавалергардами, Денис нарочно надел армейский мундир, украшенный первым орденом, полученным за Вольфсдорф. Но его наряд никакого впечатления не произвел. Кавалергарды развлекались, пили, сплетничали и к военным делам, казалось, относились с полнейшим равнодушием. Незнакомые гвардейцы косились и презрительно усмехались, глядя на армейского офицера. Знакомые провожали Давыдова сожалеющим взглядом.

В тот вечер кавалергарды давали бал, на котором должен был присутствовать государь. Евдоким и корнет Павел Киселев, квартировавшие вместе, тоже собирались на бал. Евдоким, оглядев брата, заметил:

– Эх, жаль, что ты в таком виде… Мы бы вместе отправились!

Денис хорошо знал, что армейским офицерам на подобные балы вход запрещен, и брат ничего особенного не сказал, но все-таки слова его показались обидными.

– Я в этом мундире по крайней мере под неприятельским огнем бывал, – сердито произнес он. – И мне наплевать, как на меня смотрят!

– Да чего же ты сердишься? – с удивлением поглядел на него Евдоким. – Ведь тебе самому отлично известны порядки… Я-то при чем?

– Я про тебя не говорю, а вообще… Война идет, а у вас тут балы и черт знает что! Смотреть противно.

– Денис, голубчик, ей-богу, мы с Евдокимом готовы с тобой согласиться, но от этого все равно ничего не изменится, – сказал, улыбаясь, Киселев. – Давай-ка лучше выпьем шампанского за твои бранные подвиги, и расскажи что-нибудь интересное.

– Нет, правда, посуди сам, Киселев, – продолжал Денис. – Всем известно, что Бонапарт не спит и сегодня-завтра двинет против нас свою армию. А мы как готовимся? Ну, я понимаю, государь желает посмотреть и ободрить войска… это все хорошо… Да зачем же всякого сброду сюда напустили, зачем бедлам устраивать? Представь, как это на войсках отражается…

– Что верно, то верно, – серьезно отозвался Киселев. – У нас ни в чем чувства меры не знают.

– А потом сами будем локти кусать, да поздно! – добавил Денис. – Я вот о чем говорю!