Денис Давыдов

Парижане дивились: как лихо пьют казаки вино, почти не пьянея. Возникла даже мода «а-ля казак»: столичные модницы стали делать себе прически наподобие казачьих папах. Мгновенно полюбилось и привилось словечко «бистро». Им казаки торопили торговцев, которые щедрой рукой наливали им стаканы вина.

В парке Тюильри прямо на глазах парижан разыгрался своеобразный спектакль: казаки там упражнялись с саблями, падали со всего маху с коней и не разбивались, словом мастерски джигитовали...

Приметив знаменитого партизана, один бородач вышел ему навстречу:

– Здравия желаем, ваше сиятельство, Денис Васильевич!

– Неужто Назаров? Родная партизанская косточка! – обрадовался Давыдов, узнав казака из своей партии, и крепко обнял его. – Выходит, до Парижа дошел страж российской земли! Гроза Бонапарта! Небось помнишь губернатора Смоленска генерала Бараге-Дильера?

– Не то как же! На всю жизнь от того дня зарубка в сердце осталась... На волоске от смерти висел!

– Своих в обиду не дадим! – улыбнулся Давыдов.

– Дозвольте, ваше сиятельство, стихи на взятие Парижа прочитать?

– Неужто ты, Николай, еще и стихи сочиняешь? Ну, читай, читай!

Казак сразу посерьезнел да и начал, не спеша, декламировать нараспев:

Ура! Россияне в Париже!
И с ними Вождь небесных сил,
Ура! Уже погибель ближе
Тому, кто их вооружил
Против себя идти войною!
Кто злобною виясь змеею,
Хотел невинных уязвить!
Хотел противу всех сражаться –
Царем всемирным называться –
Желал бессмертным смертный быть!
Россия, Богом покровенна!
Ликуй в сей день! Сынам твоим
Врага столица покоренна,
И – нет ни в чем препятствий им!

Казаки притихли, слушая своего товарища. Ведь столь вдохновенно и складно никто из них сочинить не мог.

Едва Назаров кончил читать и опустил голову, как Денис Васильевич горячо обнял и ободрил его:

– Ну спасибо, Николай, уважил! Благодарю тебя, что восславил нашу победу. Ведь Париж ныне и вправду у наших ног. И давненько ты занимаешься сочинительством?

– Более года...

– И много сложил?

– Семь од.

– Смотри ж ты, какой плодовитый поэт!

– И все до единой в памяти держу.

– Истинно молодец, Николай! Скоро мы вернемся на Родину. Уж там-то, надеюсь, твои стихи по достоинству оценят и, возможно, даже пропечатают где-нибудь в журнале.

Давыдов квартировал в Париже на улице Бурбон. Из его широкого окна и с балкона открывалась величественная панорама города, была видна Сена, ее мосты, замок Тюильри, а рядом, на Вандомской площади, высилась знаменитая мраморная колонна со статуей Наполеона.

Однажды внимание боевого генерала привлек шум, доносящийся с улицы. Денис Васильевич глянул в окно и увидел пестрый людской поток.

– Сходи-ка разузнай, что там происходит? – приказал Давыдов своему адъютанту и с тревогой посмотрел на колонну.

От головы статуи Наполеона тянулось множество канатов, похожих издали на тонкие нити. Канаты закрепили на воротах.

Народ неустанно, сплошным потоком валил к площади Вандом.

«Однако что это все значит? – размышлял пламенный гусар. – Уж не помутился ли мой разум в конце кампании? Мне сдается, что статуя Наполеона Бонапарта накренилась и вот-вот рухнет на землю. Черт побери! Что же крушат эти вандалы?!»

– Ваше сиятельство, – доложил вернувшийся вскорости адъютант. – Французы рушат статую Наполеона...

– Как рушат? – удивился Давыдов.

– Временное правительство, уступив желанию народа, решило от греха подальше убрать статую императора.

– Но постой же, ради Бога, – разгневался Давыдов. – Как понять?! Ведь это же самое правительство на днях поставило караул возле Вандомской колонны и даже издало декрет об охране памятников. Как ведомо, Вандомскую колонну Наполеон велел соорудить после блистательной победы под Аустерлицем.

– Точно так, Денис Васильевич!

– Неужто в столице Франции дозволено действовать теми же средствами, которыми довольствуется чернь?

– Вполне справедливо, Денис Васильевич, – отвечал адъютант. – Вы, наверное, наслышаны, как наш император Александр, проезжая по площади, остановил коня возле колонны. Взглянул на статую своего врага и тихо промолвил: «У меня, пожалуй, закружилась бы голова на такой-то высоте...»

– Да-да, ты прав, Алексей, – согласился Денис Васильевич. – Французы люди сметливые. Они сразу поняли намек нашего государя. И сочли своим долгом, согласуясь с желанием народа...

Его последние слова заглушили крики: «Приготовиться! Опускай!»

Солдаты стали вращать вороты... Статуя стронулась с места, повисла на канатах и, раскачиваясь, начала медленно опускаться.

«Бра-а-во! Бра-а-во!» – прокатилось по затопленной народом широкой площади Вандом.