Денежный семестр

А что? Воспользоваться случаем, пока нет Насти, да и рассказать все как есть? Вот тебе и проверка! Если он и после этого не сбежит, значит, способен выдержать все.

И я в подробностях живописала перипетии моих взаимоотношений с собакой Баскервилей, бородачом, майором Мироновым и инопланетянами, настаивающими на контакте и то похищающими, то подбрасывающими мои труды.

– С собакой и бородачом все сходится, – обрадовался Леша. – Кнут влюбился, но слишком тебя боялся, чтобы действовать открыто. А Ральф слишком тебя боялся, чтобы решиться подойти. И Кубиков боялся. Это понятно.

– Да? – без восторга осведомилась я. – Ты всерьез считаешь, что я такая страшная?

– Не страшная, – пошел на попятный собеседник, – просто… ну… – Он раззаикался, почти как Кубиков, и тут же сменил тему: – А инопланетян вы с Машей сами устроили, признайся? Для развлечения? И чтобы Настю разыграть.

– Вот еще! – отвергла грязные инсинуации я. – Нам и без того развлечений хватает. Это нас развлекают со стороны.

Леша помрачнел.

– В таком случае, еще один хитрый тип пытается тебя заинтриговать, чтобы завести знакомство, – неодобрительно сообщил мне он. – Теперь уже наш, отечественный.

Если бы подобную идею выдала одна из моих подруг, я, разумеется, постучала бы себя пальцем по лбу, однако с хрупким существом по имени мужчина следовало обращаться мягче.

– В любом случае это бандит – иначе как он залез в мою квартиру? – с горечью возразила я. – А бандит должен понимать, что заводить с ним знакомство я не намерена. К тому же мне кажется, каждый раз мне звонит новый голос. В смысле, новый человек. Похоже, у них какая-то очень разветвленная банда. Разве что звонит Владимир Винокур, подделывающийся под чужие голоса. Если это он хочет заинтриговать меня и завести знакомство, я возражать не стану.

Леша круто переменил свое мнение и занервничал:

– Ты совершенно права! Завтра же вставлю вам новый замок. Это всякий гад в любой момент может сюда ворваться…

– И покуситься на холодильник, – дополнила страшную картину я.

– Я не понимаю твоего спокойствия! – с мягким упреком заметил мой собеседник. – Тебе угрожают, а ты только смеешься. Из всего делаешь шутку. Не воспринимаешь всерьез.

– А ты бы что предпочел? – уточнила я. – Чтобы я посыпала себе голову пеплом и разорвала последнее платье? Голова у меня и без того после работы в штукатурке, а платья жалко.

Леша грустно кивнул:

– Я понимаю – ты живешь не той жизнью, какой обычные люди, и наши проблемы кажутся тебе смешными. Ты не снисходишь до заботы о собственной безопасности. Но тогда разреши хотя бы сделать это мне.

– Ничего себе – не снисхожу! – возмутилась я. – А мой вопросник? А найденные таинственные письмена и попытка их расшифровать?

– Письмена? – не понял Леша.

Я порылась в столе и продемонстрировала ему записку с разными там «б.» и «Ш.»! Конечно, не больно культурно подсовывать кому-то такое неприличие, но ведь в сокращенном виде такие слова можно встретить даже в печатных изданиях. А последнее время и в несокращенном.

– Тринадцатое октября, – задумался Леша. – Все начинается с этого дня. А что было в этот день?

– Алгебраическая конференция, – после некоторого размышления поведала я. – Именно в этот день Ирина Сергеевна упала со стремянки. Ну, то есть не упала, а ее до сердечного приступа напугал приятель Кнута Ральф.

– А в театре ты в тот вечер была?

– Скорее всего. Надо спросить у Маши. У нее от каждого нашего спектакля в компьютере остаются фотографии, цифровые. Я могу ей позвонить, она ложится поздно.

Маша не оплошала.

– Тринадцатого октября? Это начало твоей конференции. Разумеется, мы были в театре. Вспомни! Несчастливое число и дебют Риты в «Ромео и Джульетте». Там еще была куча накладок.

– Точно! – обрадовалась я. – И я впервые привела в театр Ники.

Леша цербером стоял за моей спиной и упрямо требовал: «Теперь про следующее число спроси!» – не давая мне погрузиться в сладкие воспоминания. Маша включила компьютер и приступила к проверке. Пожалуй, в Лешиной идее и впрямь что-то есть. Все отмеченные в бандитском списке дни я действительно посещала Мариинку Хотя, правда, не все дни, когда я посещала Мариинку, бандиты сочли достойными упоминания. Некоторые они почему-то проигнорировали, особенно в ноябре и декабре.

– Хорошо, – не унимался строгий Леша, – теперь вспоминайте, что случилось в день, когда у них двадцать девять «б.».

Мы напрягли извилины. Мне это абсолютно не помогло, зато прекрасно подействовало на Машу.

– В этот день ты привела в театр кучу алгебраистов. Совершенно точно!

– Их случайно было не двадцать девять? – уточнил Леша.

Я кивнула:

– Вроде бы. Слушай, ты – гений! А эти «б.» просто-напросто…

– Билеты, – продолжил он. – Только это ничего пока не проясняет. Кто-то записывал, сколько ты купила билетов. Зачем?..

– Не совсем, – возразила я. – Ведь в те дни, когда я водила Ники, билет записан один. А было-то два. Мой и его.

– А в ноябре и декабре, – потребовал отчета Леша, – ты никого не водила?

– Водила, – откликнулась из телефонной трубки увлеченно вслушивающаяся Маша, – в основном японцев. Никиных друзей.