Денежный семестр

С гордостью должна поведать, что мне удалось укрыться. Впрочем, возможно, на мой покой и не покушались, однако я предпочитала не рисковать и ловко смешивалась с толпой. Подруги, бывшие в курсе моих взаимоотношений с учеником, добросовестно помогали. Быстро введенный в курс Леша попытался было что-то вякнуть, но мы его, разумеется, не стали слушать, поэтому он помогал тоже. Вечер прошел мило и оживленно.

По пути домой меня отозвала в сторону Настя.

– У меня к тебе два серьезных вопроса, – по-деловому начала она.

– Давай.

– Скажи, а ты не хочешь поехать вместо Греции в Египет? А? Говори!

Как раз сказать-то я ничего и не могла, ибо в очередной раз онемела. «Вместо Греции в Египет…» Что бы это значило? Настя прошлым летом была в Египте и все уши мне прожужжала про его достопримечательности. Я бы и сама с радостью их осмотрела, да останавливал, как обычно, денежный вопрос.

– Ну? – требовательно повторила моя подруга.

Из последних сил собравшись с мыслями, я поинтересовалась:

– На какие шиши?

Однако Настя не привыкла лезть за словом в карман.

– Разумеется, на шиши, отложенные на Грецию. А у тебя есть другие? И решай быстрее, лето не за горами.

Стоял декабрь. Мороз крепчал. Однако смущало меня отнюдь не это.

– А… а почему ты считаешь, что у меня отложены деньги на Грецию? – с робкой надеждой на чудо пролепетала я. Может, они и впрямь отложены, а я забыла? Говорят, белки иногда не в силах найти собственные припасы. В конце концов, забывая все на свете, могу я хоть раз извлечь из этого выгоду?

– Иначе бы ты не собиралась туда ехать, – отрезала Настя.

Возразить было нечего, но я проявила настойчивость:

– А разве я туда собираюсь?

– По крайней мере ты мне так вчера сказала.

– Ну, то вчера, – вздохнула я. – Вчера я была в невменяемом состоянии. Могла наговорить ерунды.

– Вот всегда так! – возмутилась моя подруга. – А Леша еще уверяет, что ты даже в невменяемом состоянии весьма точна. Между прочим, ты мне вчера русским языком сказала, что хочешь в Грецию, но там для тебя слишком жарко.

– И – что? – не поняла я.

– Как что? Раз ты туда не едешь из-за жары, значит, собиралась и раздумала. А раз раздумала, значит, деньги пока не истратила, правда? Значит, можешь истратить их на Египет.

Я махнула рукой:

– Я же говорила абстрактно! А какой у тебя второй вопрос?

Настя понизила голос:

– Мне он подозрителен. Очень.

И вперилась в Лешину спину. Я вперилась тоже. Обычная спина, ничего такого. Ни горба, ни других интересных деталей.

– А чего в нем подозрительного?

– С чего это он вдруг к тебе пристал?

Я обиделась:

– С того, что у меня кожа как на картинах Ренуара. Тебе этого не понять.

– Да, конечно. Разглядел твою кожу через теплую шапку и зимнее пальто. На переполненном Невском. Так я и поверила! Пусть других дурочек ищет. Это только ты можешь быть такой наивной. Впрочем, если собственная жизнь тебе недорога, я вмешиваться не стану.

– Дорога. Только весьма сомневаюсь, что Леша на нее покусится. Делать ему больше нечего!

– Пусть не на жизнь, – неожиданно проявила покладистость Настя. – А на справку.

– Что?

– А то. Позавчера у тебя украли справку. Заметь, в театре.

– На площади, – привычно поправила я.

– Театральной. На следующий день к тебе пристает этот субъект. Знакомится. А сегодня заявляется в театр и уверяет, что ты сама якобы ему рассказала, что искать тебя надо именно здесь. А ты, заметь, ничего подобного не помнишь. Напрашивается однозначный вывод – позавчера на тебя напал именно он. И он не успокоился, а собирается продолжать свою преступную деятельность.

В голове у меня слегка помутилось. С одной стороны, Настя вроде бы доказала мне свои предположения с ясностью теоремы Пифагора. Из этого следует это, из этого то… А с другой стороны, что-то тут было неправильно. Однако моя подруга обладала столь мощным даром убеждения, что я с трудом сумела подобрать хоть какое-то возражение:

– А на Дашу напал тоже Леша? И она его не узнала?

– А какое отношение имеет нападение на Дашу к нападению на тебя? – искренне удивилась Настя, забыв, что недавно утверждала обратное. – Это совершенно не связанные между собой вещи, нельзя мешать их в одну кучу. А вот маньяк, напавший на тебя летом на пустыре, и преследующий тебя бородач – другое дело. Наверняка это Леша.

– Он не бородач! – возмутилась я.

– О, господи! Разумеется, борода приклеенная. Леша давно охотился за твоими документами на соискательство, вот и ездил за тобой в камуфляже. И со стремянки он вовсе не хотел никого скинуть насмерть, лишь требовал документы, думая, что там стоишь ты. Если сильный мужчина действительно хочет скинуть женщину со стремянки, он это сделает с легкостью.

– Бородач на Лешу не похож.

– Можно подумать, ты опознаешь мужчину, если он загримируется. Ты и незагримированного-то не всегда опознаешь. Хотя, если ты видела Лешу с приклеенной бородой и на того бородача он не похож… Видела или нет?

– Нет, – обреченно призналась я. Мне вовсе не хотелось, чтобы Леша оказался бандитом, но против правды не попрешь. Не видела я его с приклеенной бородой, хоть плачь!

– То-то! – торжествовала Настя. – Теперь убедилась?