День пиротехника

Марина решила вопрос радикально. Четвёрка офицеров расположилась на кухне квартиры, любезно предоставленной хозяевами за то, что их отпрыска сердобольная инспекторша ИДН не отправила на зону, хотя, быть может, и стоило бы. Семейство удалилось с ответным визитом по поводу новогодней пьянки, благодаря этому первомайцы сидели в темноте в относительном комфорте и смотрели через двор на черноту полуподвального окна.

Скепсис, наконец, выразил и Вася.

— Подумаешь, видели его бегущего с сумкой. Если каждого сумчатого проверять…

— То арестуем половину кенгурового зоопарка, — закончил за него Лёха. — Я бы тоже не напрягался. Если бы не дело с четырьмя трупами.

— Официально в том подвале кружок иностранного языка, платные курсы, — добавила Ольга. — Но жильцы там видели свет и вчера, и тридцатого.

— Если бухали, сегодня точно надо продолжить, — со знанием дела заключил Василий. — Но в Минске миллион других мест для продолжения. Если нам нельзя бухать, то, значит, хоть по чайку? Марина, где тут у хозяйки заварка?

— Сидеть! Девочки походу не соврали, — напрягся Лёха. — Вон, кто-то топает к двери.

— Он, Хворостович. Его сутулую спину за километр узнаю, — заявила Марина. — Поднимайся, любитель чая.

Не зажигая свет, они выбрались из квартиры. Лёха, идущий первым, вытащил «Макарова» и передёрнул затвор.

— Лёш, ты сдурел? Там один задохлик. Его бы девочки и без нас повязали.

— Это ты сдурел, Вася. Там — подозреваемый в убийстве. Лучше свою волыну приготовь.

Шинель лейтенант успел поменять на меховую кожаную куртку с государственным флагом возможного противника в вероятной войне, потёртую на локтях. Пистолёт умещался в боковом кармане.

⁂

Толстая, как сейфовая, но с очень примитивным замком, подвальная дверь поддалась от удара ноги.

— Гражданин Хворостович? Не двигаться, руки держать на виду!

Высокий как сам Лёха, но болезненно согнутый парень обратил к группе захвата унылое лицо. Пуховик выглядел ещё страшнее, чем погибший у лейтенанта, голову украшала серая шапка грубой домашней вязки. Джинсы с бахромой тоже были не от Кардена, но эти подробности Лёху не волновали.

Тонкие пальцы сжимали стакан и чайник. Подозреваемый явно занялся делом, от которого минуту назад оторвали Василия, — готовил чай.

— Медленно поставь чайник на… просто поставь.

Единственный стол был завален настолько разнообразной всячиной, что казалось, будто оперов-первомайцев уже опередили, устроив обыск в духе Гестапо, и всё найденное выворачивалось на этот стол. Места для чайника не нашлось, и Хворостович аккуратно опустил его прямо на пол.

Первое замешательство у парня начало проходить.

— С Новым годом, Марина Леонидовна. Хорошеете, не стареете.

— Поговори ещё у меня! — гаркнул Лёха. — Лицом к стене! Руки за голову!

— А как же «всё сказанное может быть использовано против вас?»

— Умный мальчик, сам знаешь. Зачем повторяться?

Лёха пихнул его к стене. Дикий бардак в подвале — журналы, книги, пакеты, обёртки, коробки, тряпки, обрывки плакатов и прочий хлам — наводил печаль. Если писать протокол по всем правилам, работа предстоит до утра, и объём протокола будет как роман Донцовой. Главное — есть ли что там искать?

Сзади моргнула вспышка. Марина сделала фотографию на телефон.

Убрав пистолет в карман, Лёха повернулся и увидел, что привлекло внимание Марины. Под загаженным столом валялся пустой пакет от садовой селитры, соседствующий с мешком из-под угля для мангала.

— За это своими руками тебя удушу, — ласково пообещала инспектор. — Ты, тварь такая, готовил взрывчатые вещества в подвале жилого дома, где проходят газовые трубы!

— Сразу ментовская подстава, — отреагировал сутулый. — Ни слова больше не услышите. Где мой адвокат?

— Сейчас будет! — пообещал Лёха и ударил без замаха. — Вот тебе адвокат. А вот и сразу Гаагский трибунал.

От несильных, но точных тычков Хворостович согнулся ещё больше и припал на одно колено.

Ольга с Мариной начали перекапывать хлам, разыскивая другие улики. Они нашли слегка мятый постер, зарегистрированной за рубежом белорусской организации против смертной казни.

— Это твоё сообщение в газеты, что Ковалёв и Коновалов невиновны, а подрывник ты?

Лёха взял диссидента за подбородок и легонько встряхнул.

— Не я… Но мы тоже против!

— Появилось «мы», — констатировал Вася. — Выражаясь языком уголовного кодекса, — устойчивая преступная группа, действующая по предварительному сговору. Товарищ лейтенант, достаньте его телефон.

— Не возражаешь? — Лёха вытащил трубу из кармана Хворостовича. — Марина Леонидовна, гляньте его связи.

— Ого! Активный трындюк. Много звонков, много контактов. Наши партнёры из КГБ спасибо скажут. Кто там ещё выступает против воли народа, выраженной на референдуме? Какая-то Алеся. Сейчас наберу и скажу, что ты её сдал как подельницу.

— Не-ет! Её не трогайте! Она не при чём.

Коленопреклонённая поза делала реплики подрывника особенно жалостливыми.

Марина добралась до звонков 30 декабря.