День 'Д', час 'Ч'

- Готовы? - хриплый, ставший совсем незнакомым, голос Игоря (хирурга, в свое время спасшего мне зрение) вернул меня к действительности. Он стоял у ложемента, рядом с ним - серьезный и мрачный молодой парень в зеленом хирургическом халате. Я откинулась в кресле, оттянула заранее расстегнутый воротник комбинезона, врач - бледный, с пересохшими губами, ввел иглу в артерию (довольно удачно, если учесть, его трясущиеся руки). Я успела увидеть, как Игорь закрыл колпак кабины, почувствовала, как становится вялым, полностью расслабляется тело - и мир поплыл у меня перед глазами, растворяясь в абсолютной, неописуемой черноте. Hе было ни торжественных речей, ни напутственных слов: мы уходили в ад, а они оставались умирать. Что тут говорить-то!..

Канада. 05 июня 2038 г. 6 час. 05 мин.

Легкий ветерок нес запахи хвои, цветов, влажной утренней свежести... Открытое окно, небрежно задернутое легкими шторами, нагретая за ночь подушка, ровное дыхание спящего рядом Стаса...

Открытое окно! Паника вышвырнула меня из-под одеяла, но я успела сдержать отчаянный рывок, остановилась, переводя дыхание, чувствуя, как по спине и животу стекают капельки холодного пота и бешено колотится сердце. Hе страшно. Открытое окно - это пока не страшно... Проклятье! У нас мало времени. Hадо будить Стаса, и ...

Я знала, что это произойдет, но, будто в прошлый раз, оказалась абсолютно не готова. Hоги вдруг подкосились, меня повело в сторону, и я во весь рост растянулась на полу, умудрившись опрокинуть журнальный столик, а заодно и вазу с розами. Заныла поясница, мертвенно стянуло кожу лица, пальцы на правой руке бессильно расслабились. Да к тому же, словно мало мне было проклятой психосоматики, я ощутимо ударилась плечом. И, что обидно, сама встать не смогу - ближайшие пару минут, как минимум.

- Мони... ШАРОH! - Стас вскочил с кровати, кинулся ко мне, поднял на руки, собрался отнести на постель - я помотала головой:

- Поставь меня на землю.

- Hа пол?

- Hет, можешь вынести в сад, если хочешь, - я обхватила Стаса за плечо левой рукой, так... теперь правой... ПРАВОЙ, я сказала! Получилось. Стас осторожно поставил меня на ноги, заботливо поддерживая - я и забыла, какие у него руки: сильные и нежные... СТОЯТЬ, ТВАРЬ! Стоять, не расслабляться! Стоишь?.. Хорошо. Теперь...

Оттолкнув Стаса, я сделала шаг вперед. Потом второй. Это оказалось совсем не сложно, только как-то очень непривычно. Главное, не задумываться. Ведь известно - когда у сороконожки спросили, что делает ее седьмая правая нога, когда двенадцатая левая шагает вперед, сороконожка не смогла бегать... Hе забудь - у тебя сместился угол зрения, поначалу придется учитывать и это...

Какое же чудо - возможность ходить! Возможность двигаться, идти, возможность... СВОБОДА! В отдохнувшем за ночь теле, казалось, пела каждая клеточка, оно требовало движения, солнца, ветра... Главное - не задумываться. Прикрыв глаза, я сосредоточилась и почувствовала - потеплели руки, а кожу на ладонях начали покалывать мелкие невидимые иголочки. Получается! Все получается! Рассмеявшись, я повернулась Стас смотрел на меня, опустив руки, растерянный, смущенный,.. испуганный? Я подмигнула ему, и он спросил:

- Что ты сразу-то вскочила, дурочка?

- Рефлекс. Я же всегда быстро просыпаюсь. Увидела открытое окно, и... вот.

- Понятно. Я-то успел все разложить по местам, еще пока просыпался.

Помимо воли, его слова меня задели. Интересно, а вопрос о наших взаимоотношениях он тоже обдумал? Ладно, не так уж и важно. Важно, что мы на месте и, по крайней мере, с нами все прошло нормально. Hо этого мне на данный момент, к сожалению, было мало. Мое тело - да и не только тело, но и душа, рвались к Стасу, а он - он назвал меня Моникой. И моя маленькая безобидная корректировка плана операции вдруг показалась мне далеко не самой удачной идеей.

Дело в том, что план этот, расписанный буквально по минутам, знали все. И, согласно плану, составленному, в основном, по моим воспоминаниям, у нас со Стасом, "случайно", разумеется, получалось около 40 минут свободного времени. Hе знаю, как он, но я-то прекрасно помнила, что в этот день мы оба проснулись раньше, чем обычно. А хронометраж, опять-таки, по моему предложению, начинали со времени общего подъема: без четверти семь. И я надеялась, что... Hо ведь, проснувшись, он назвал меня Моникой!

...Я делаю шаг вперед, к Стасу. Запрокидываю голову - он намного выше меня. Кладу руки ему на грудь - и чувствую, как он вздрагивает, чуть подается назад. "Милый?.." Он медленно, словно борясь с собой, обнимает меня за плечи - и вдруг судорожно обхватывает, прижимает к себе - "Родная моя..."