Демоны обмана

Глава двадцать четвертая. Трофеи и обыск

Сам колокол поднимали на поверхность с нужными остановками, чтобы из крови вышел лишний кислород, скопившийся там под давлением. И когда ныряльщики устало присели в креслах прямо на палубе, весь трал уже был освобожден от сундуков, ящиков, бочек и прочего трофейного имущества. Причем все это было разложено в стороне, рядом с сундуками из библиотеки, и вскрывать законную добычу владельца крейсера без его присутствия никто не собирался.

С особой осторожностью подняли на борт и сразу уволокли в безопасный трюм «Перст Авроры», о котором большинство пока даже не догадывалось, что же это такое.

Зато теперь все с не меньшим предвкушением ожидали, что конкретно будут делать с поднятыми телами. Спеленатый веревками и с мешком на голове труп заметили сразу и теперь гадали, кто это и почему в таком виде.

Для начала Семен попросил вытащить из воды парочку магических гвардейцев ордена и отправил Крахриса на их обследование. Что доктор, что ассистирующие ему Зидан с Крайзи констатировали в унисон:

– Чего их осматривать, мертвее не бывают.

Только после этого было разрешено поднять на палубу предположительный труп самого магистра. Стоило видеть, как задергался Леон, лишь только внимательнее присмотрелся к телу. А потом, приложив руки в районе плотных мешков, он не удержался от восклицаний:

– Да этот человек умер буквально пять минут назад! А ведь он тоже был все время в воде! Я видел!

Не менее экспансивно вели себя и академик химии с ректором. Обладая более высокими умениями шабенов, чем Крахрис, хоть и уступая ему в опыте, они через минуту-другую тоже подтвердили предварительный вывод коллеги:

– Если его немедленно развязать, то можно попытаться его оживить!

– Ну да, конечно, это будет чудо, но попытаться можно.

Загребной встал с кресла и подошел к специально вынесенному для осмотра трупов столу вплотную.

– Но вы уверены, что он умер?

Догадываясь, что перед ними за улов, все три шабена утвердительно кивнули. Только Леон в задумчивости добавил:

– Судя по его почти исчезнувшей ауре, его, даже соединив все здешние силы, мы откачать не сможем. И будь он хоть шабеном двухсотого уровня…

– Слава светлым демонам, – прервал его Загребной, – что Бонг имел примерно сотый уровень.

– Значит, это он?

– Хочу надеяться… Снимаем мешки… Веревки тоже распутайте. Вызовите сюда тех младших гвардейцев!

А когда открыли лицо мертвеца, все непроизвольно скривились. Еще недавно целое, свежее и совершенно неповрежденное, теперь оно исказилось в неистовой судороге, губы почернели, глаза буквально вылезли из глазниц, изо рта и ушей вытекала багрово-красная кровь.

Подошедшая к столу демонесса запоздало одобрила недавние действия:

– Хорошо, что мы его так удачно связали. Кажется, он стал оживать во время подъема трала. Не правда ли?

Крахрис, к которому и относился вопрос, подтвердил:

– Такое и в самом деле случается с теми, кто резко всплывает с большой глубины… Но ведь до того он очень долгое время был без воздуха! Как он мог оставаться живым?!

– Жаль, что не успели спросить у него… – Семен обернулся к несмело приблизившимся пленникам и кивнул на труп: – Кто это?

Несколько минут понадобилось гвардейцам ордена, чтобы распознать и убедительно доказать по всем приметам, что на столе и в самом деле находится тело бывшего верховного магистра. Потом на всякий случай позвали еще несколько шабенов из близкого окружения Зарриса и, самое главное, привезли на кресле-каталке престарелого поэта и барда Лара Танета. Те тоже подтвердили идентичность всех примет, одежды, драгоценностей и знаков отличия. А всемирно известный деятель культуры не такого уж и далекого прошлого не удержался и плюнул в сторону тела своего бывшего воспитанника. Еще и проклятиями напоследок обсыпал, пожелав в пятом слое Эфира не просто гореть в огненном вулкане, а ежеминутно оказываться в пасти самых разных чудовищ.

Все сошлось. Военный конфликт, унесший тысячи человеческих жизней, получил свое логичное завершение. Зло наказано, и виновный умерщвлен. Еще один человек, лелеющий мечты завоевать себе императорский престол с помощью обмана, подлости и циничного кровопролития, оказался раздавлен могучей поступью истории.

Увы, никто над этими философскими выводами задуматься как следует не успел. Стоящий чуть в стороне десятник Лейт условным жестом показал хозяину корабля, что все готово для задуманного устранения доктора с крейсера под вполне благовидным предлогом. Видимо, по этой причине к противоположному борту «Лунного» как раз швартовался двухмачтовый бриг. Загребному только и оставалось, что кивнуть да посмотреть, как развернутся события.

Не успели еще перебросить трап с одного корабля на другой, как с фрегата стали взывать:

– Врача! У нас тяжелораненый!