Демоны моих кошмаров

— Звездочка, — начал Маорелий, — разреши мне иногда навещать тебя? Обещаю приносить тебе свежие продукты, — широкая улыбка сделала его лицо открытым и привлекательным.

— Хорошо, — согласно кивнула я. Наверняка, окажется еще много вопросов, которые надо будет с ним обсудить, — только надо оговорить, когда именно ты будешь прилетать. Внезапные визиты это, конечно, интересно, но только, когда они случаются редко и в ограниченном количестве.

— Верно. Тогда через десять дней?

— Договорились.

— А я залечу к тебе завтра, расскажу, что получится узнать по поводу твоей Тины и принесу продуктов. Хорошо?

— Отлично! — искренне обрадовалась я. Вот бы и вправду скорее Тина смогла перебраться сюда!

Попрощалась с демонами, проводила из до калитки, плотно закрыла ее и вернулась в дом.

Ноги сами понесли меня в гостиную к комоду, где лежал альбом с портретами. Бережно достала его, села на диван и, задержав дыхание, открыла. На первой странице был изображен портрет Маорелия. Он казался таким счастливым и жизнерадостным — если демоны вообще могут так выглядеть. Широкая улыбка и блеск в глазах делали его намного моложе и привлекательнее. Словно между человеком, изображенном на портрете и тем, кто только что вышел из моего нового дома было не двадцать, а как минимум сто двадцать лет разницы. Перевернула страницу и замерла, разглядывая молоденькую девушку, изображенную на следующем портрете. Густые, немного вьющиеся каштановые волосы, чуть заостренные черты лица, тонкий нос, аккуратные губы и большие, нет, просто огромные зеленые глаза. Она немного робко поглядывала на меня из-под ресниц, в уголках губ застыла неуверенная улыбка. Что ж, видимо, Маорелий не соврал, говоря, что Лири была очень скромной. На следующей странице была снова изображена Лиуртания, только на этот раз на руках она держала маленькую девочку лет двух, не больше. У крохи были больше насыщенно-фиалковые глаза и медово-золотые волосы, как у Маорелия, которые мягкими детскими кудряшками доходили почти до плеч. Я смотрела на свой детский портрет и не могла поверить. Я всегда считала, что родилась согласно правилам системы, от неизвестного отца, не знала матери, и вся моя жизнь вертелась только вокруг Ба. Сейчас же, мир перевернулся с ног на голову. Оказывается, у меня были родители, с которыми я жила до трех лет. Меня любили, пели колыбельные, играли, рисовали портреты. А еще я полукровка — получеловек-полувысшая, и Ба, моя Ба, все знала и молчала, врала мне каждый раз, стоило задать мне вопрос о своем происхождении или имени. Интересно, что она чувствовала в такие моменты? Любила ли она меня или же просто притворялась? Я закрыла альбом, положив его на колени, и откинулась на спинку дивана. Нет, сейчас не время предаваться сомнениям. Чем бы не руководствовалась Ба, у нее были на то причины. Обижаться можно сколько угодно, вот только это не поможет решить ситуацию, равно как и не вернет ее мне. Я могу просидеть тут до скончания дней Великого, обижаясь на весь мир, но я помню ее лицо, ее теплую улыбку, такой родной запах, искренний страх за меня, когда я пришла за ней в тюрьму. Я была ей небезразлична, а остальное не важно. Кеор прав, нужно стать сильнее, чтобы быть в состоянии постоять за себя. Сидеть в доме, спрятавшись за забором, и бояться и высунуть за дверь нос, пока от старости не смогу слезть с кровати? Ну уж нет! Возможно по началу, я еще смогу принять такой образ жизни, но с меня довольно затворнической жизни — сначала библиотека, теперь этот дом… К тому же, Маорелий сказал, что полукровки вроде меня живут в два-три раза дольше обычных людей. Нет, я просто не выдержу такого. А значит, завтра, когда прилетит Кеор, надо попросить его научить меня быть сильной, способной дать отпор. И еще, это значит, что надо развивать свои способности. Хватит прятаться! Я стану тигром!

Поднялась с дивана, убрала альбом обратно в комод и пошла на кухню. Перемыла посуду, оставшуюся после чаепития и принялась готовить обед. Всегда, когда волнуюсь, стараюсь чем-нибудь себя занять, чтобы не наматывать круги по комнате и не заламывать руки. Вот и сейчас сама не заметила, как мысли плавно вернулись к домашним делам. Что будет завтра — будет завтра, а дела сегодняшние никто не отменял.

Глава 7