Демоны моего волка

Я почувствовала боль между ног и вскрикнула, но на этот раз это не остановило графа, он продолжал резкими движениями вторгаться меня. И тут я поняла, что не будь я сейчас на половину оборотнем, мне бы это не нравилось. Но моему зверю все это было в кайф: грубость, сила, страсть.

Николас вновь опрокинул меня на стол и поменял позу: теперь я лежала пред ним, распростертая на столе. Он не отрывал от меня глаз, продолжая можно сказать насиловать. И в тот момент, когда увидел, что я улыбаюсь, решил придушить. К счастью, не сильно, слегка, но это придало что-то новенькое к моим ощущениям. Теперь мне казалось, что моя жизнь зависит от его толчков: когда он входил, хватка Николаса ослабевала и в мои легкие попадал воздух, когда он выходил, то сжимал мое горло сильнее. Необычная игра, жаль, что длилась она не долго. Вскоре, зарычав и обратив глаза в пламя огня, он вошел максимально глубоко и кончил. И пусть я не испытала такого же сильного оргазма, я понимала, что мне понравился процесс, как сладкое чаепитие после тяжелого трудового дня. Да и для первого раза Ален все прошло лучше, чем для Вивьен из Праги. Каз был куда менее хорошим любовником.

Николас склонился надо мной, все еще оставаясь внутри, и поцеловал: трепетно, нежно, с какой-то благодарностью что ли.

— Выходите за меня, мисс де Лакруа, — прошептал он мне в губы, от чего я улыбнулась.

— Сейчас в вас говорит лишь удовлетворённый зверь. Вскоре от затихнет и вы вновь меня возненавидите.

— Я влюблен в вас, Ален, с того вечера, как увидел в грязной одежде, пропахшей потом. Еще тогда я понял, мне приятен ваш запах. А когда вы коснулись меня в столовой, понял, что ваша кожа единственная, чего я хочу касаться до конца своих дней.

— Вас тянет ко мне лишь физически, признайтесь.

— Даже не подумаю. Ибо оценил вас не только это, но и за трудолюбие, честность, открытость…

— Да, на крыше мы не плохо потрудились, — вспомнила я.

Николас замолчал, а потом набрался решимости и заявил:

— Я наблюдал за вами…

— Что? Когда? — задумалась я.

— До того, как зашел тем вечером. Вы доклеили стены бумагой и придвинув стол, наблюдали за своим творением. С таким удовлетворением, что аж зарделись, честное слово, — улыбнулся он.

— Ах вы негодник! — наиграно, приударила я рукой по бицепсам мужчины. — Подглядывали, значит!

— И тогда я понял, что вы — удивительная. В ужасных лохмотьях, с бардаком на волосах, но светились ярче солнца, ибо ваш богатый внутренний был куда больше вашей оболочки…

Я лежала под ним и думала, что ни одна лапша, что все это время на меня вешал Каз, не сравниться с речью Николаса.

— Ваш зверь всегда будет против меня, — сузила я глаза, все еще приводя доказательства, что наш брак невозможен.

— Нет, теперь я понял, что он именно такое и искал: нечто необузданное, не поддающееся его влиянию. Ему нравилось пытаться вас сломать, подмять под себя, понять глубину вашего мира…

— Думаете ему это удалось? — ехидно спросила я.

— Судя по вашей улыбке нет, — Николас начал вставать с меня. — Но он не теряет надежды.

Я невольно взглянула на него нагого и вполне осталась довольной, что аж захотелось когда-нибудь написать его с натуры. Как же я давно не рисовала, не считая обоев в библиотеке.

— Я однажды нарисую твой портрет или с натуры, — то ли ему, то ли самой себе сообщила я.

— Не знал, что ты рисуешь, — натягивая штаны, ответил он, в то время как я прикрыла свою наготу, обратив внимание, что теперь кровь не только на моем лице и манжете, но и между ног. Посмотрев на пол, поняла, чем займусь, едва выпровожу гостя.

— Да, с детства, — ответила я.

— Так ты не ответила на мой вопрос, — полностью приведя себя в порядок, поймал граф мой взгляд.

— Который? — на автомате спросила я, все еще думая о том, чем и как я буду мыть полы и стирать на ночь глядя.

Николас встал предо мной на колени (к счастью, не на лужицу крови, это было бы мерзко).

— Ален де Лакруа, удостоите ли вы меня чести стать моей женой?

Господи, он серьезно сделал мне только что предложение?! Но что же мне ответить? Ведь он даже представить не может, кто я на самом деле. С другой стороны, это не помешало ему влюбиться в меня, ведь судя по его словам, чувства в нем проснулись именно, когда я вселилась в это тело.

— Я согласна, — чуть ли не плача, ответила в итоге я, дав волю своим чувствам. Пусть что будет! Или как говорила моя тетушка: чему быть, тому не миновать.

Итак, стоя в окровавленной сорочке, полутрансформировавшейся Ален, в чьем теле жила теперь Вивьен, только что сделал предложение оборотень из знатного рода. Не Алиса ли я часом, упавшая в кроличью нору?

Глава 8

Я сидела на скамейке возле дома, пытаясь сшить себе трусики. Глупейшая ситуация, по мне так. Никогда не думала, что в свои двадцать три буду заниматься такой ерундой. Но мне был необходим свежий воздух и работа, чтоб не сойти с ума, а еще один день без нижнего белья меня бы просто уничтожил как женщину.