Демоны Хазарии и девушка Деби

Мужчины знали, что должно произойти, согласно традициям шведов, уходящих в дальнее плаванье. Церемония погребения была сложной и не всегда огорчающей.

С корабля сняли товары, сняли все паруса и веревки, приборы, украшения, так, что он остался голым, покачиваясь на водах как в первый день, когда завершили его сборку на верфи.

Объяснили Тите, что будут делать:

«Тело Олега, богатыря и героя, вознесут на корабль, и сожгут его вместе с кораблем, его мечом и кинжалом, веслом и кошельком, двурогим шлемом, шкурой его и сапогами, ремнем и топором. Есть ли что-то еще, Тита, что он должен взять вместе с собой на небо?»

Тита не отвечала, сжавшись от страха.

«Есть еще что-то, что он любил, и этого ему будет не хватать на небе?»

«Есть, – бормотала Тита, – он любил яблочные пироги».

«Яблочные пироги? Положим и их на корабль. Но кроме этих пирогов, что он еще любил, Тита? Подумай хорошенько».

Но прежде, чем Тита ответила, раздался крик: «Приближаются хазары».

С юга скакали пятеро всадников. Четверо молодых хазар и один толстый низкорослый усатый мусульманин со смешным пером на тюрбане. С невеликим приятием обернулись к ним шведы и поклонились.

«Добро пожаловать, хазары», – сказали шведы. Сказали на иврите, как мы, положим, говорим итальянцам в Италии «чао» и «ариведерчи».

«Доброго здоровья, русские» – ответили всадники шведам, ибо в этой области, согласно славянам, их называли русскими, употребляя множественное число.

Установилась тишина, ибо шведы не знали, чего хотят хазары, а хазары не сказали, чего они хотят, ибо не знали, чего хочет Ибн-Калшан по указанию которого они столь поторопились к шведам. Ибн-Калшан также не сказал, чего он хочет, ибо всего то хотел понаблюдать, а как наблюдатель не хотел мешать тому, что происходит.

Молчание стало пугать шведов, и они стояли в растерянности. Наконец-то один из них приблизился к всадникам, поклонился и сказал: «Мы хороним умершего по нашим обычаям. Разрешите нам продолжить церемонию, если вам от нас ничего не нужно».

Только после этого Ибн-Калшан качнул утвердительно головой, и все четверо всадников сказали: «Продолжайте».

Ибн-Калшан сделал всадникам знак – приблизиться и прошептал: «Не мешайте им, я хочу увидеть церемонию такой, как она есть. Скажите им, что мы будем наблюдать со стороны».

Хазары повторили это шведам. Легкое удивление прошло по лицам шведов, но они дали знак – продолжать церемонию. Обступили тело умершего, распевая какие-то свои песни. Вначале еще поглядывали краешком глаза, какое впечатление это производит на хазар, и на мусульманина, который что-то записывал в свою тетрадку, но достаточно быстро перестали хазар замечать.

Присели хазары у стены барака, пытаясь понять, что же так заинтересовало мусульманина. Они видели много церемоний шведов в праздничные дни, при погребениях и свадьбах, но никогда не интересовались деталями. Да и что тут может заинтересовать? Пусть делают, что хотят. Солнце взошло до половины неба. Стоял чудесный день. Ибн-Калшан записал и этот свет дня тысячу лет назад.

В общем-то, не так-то много сохранилось из этих записей в его книге, ибо это событие было мелким в его путешествиях. Остался лишь фрагмент, описывающий русско-норманских купцов в Хазарии:

У них большие деревянные дома на берегу реки, около пруда, в котором останавливаются их корабли с товарами. И в каждом таком торговом доме – десять-двадцать человек. Рядом с домами стоят их языческие идолы, которым они поклоняются. Это столбы, на которых вырезаны человеческие лица. На одной из таких станций я присутствовал при церемонии похорон одного из шведских купцов, которых местные племена славян называют русскими. Одна из его девушек согласилась сопровождать его в мир иной. Церемония праздничного погребения включала в себя половой контакт всех его товарищей с этой девушкой, как бы замещающих функцию мертвого. После этого, по их обычаям, полагается девушку убить и сжечь ее вместе с умершим купцом и его кораблем. Но в тот день хазары не позволили убийство девушки, и больше всех мужественно сражался с шведами хазарский всадник по имени Песах.

Глава сорок восьмая

Об этом происшествии подробно рассказал Песах Ахаву после нескольких лет.

После стольких лет они встретились. Оба были взволнованы, делились добрыми воспоминаниями. Ахав рассказал о хуторке и двух девицах:

«Представь себе небольшой сад, который продувается мягким ветерком. Яблоневые деревья недвижны, и повсюду – жужжание пчел с утра до вечера».

Пришел черед Песаха рассказывать. А встретил он друга своего Ахава в одной из огромных конюшен, где Ахав проходил наказание.