Демонстрация силы

Вертолеты сделали разворот на полкруга и вскоре скрылись вдали. Они шли курсом на испытательный ракетный центр США, развернутый на Чагосе и несший рабочее название «Arrows Trial»…

До ужасного и величественного момента – когда мертвый американский эсминец станет на защиту рыбацкой шхуны – оставались считаные минуты…

Глава 1 Сокровища старого Хьюга

1

Красное море, четырнадцать лет спустя

Морской буксир HUGE под номером 017 возвращался на американскую военно-морскую базу в Бур-Сафаге. Он шел из Эйлата, названного моряками «приграничным городом»: к нему, как к острию копья, сходились границы трех государств – Израиля, Египта и Иордании. На самом деле ничего «приграничного» в израильском Эйлате не было. Это небольшой городок с маленьким портом, солеварнями, роскошными пляжами, развлекательными шоу по образцу Лас-Вегаса. Другая сторона Эйлата – это и серые дома, собранные из готовых панелей, похожие один на другой, как близнецы, и причалы для стоянки нефтеналивных судов.

Гребные винты «Хьюга-017» пенили воды Акабского залива, оставляли за кормой широкий серебрящийся след. За буксиром, имеющим внушительные размеры, шли два катера охраны, отчего «Хьюг» издали походил на ледокол.

Акаба был довольно глубоким местом – до двухсот метров. На выходе в Красное море – поблизости от египетского Шарм-эль-Шейха, мимо которого проходил буксир, – не больше ста.

Его борта были покрыты сине-зеленой краской; этот камуфляж в первую очередь говорил о принадлежности «Хьюга» к военному флоту. Катера охраны, ощетинившиеся пушками и крупнокалиберными пулеметами, имевшие на бортах номера 340 и 349 – в кильватере и 350 – на фланге, будто несли сопровождающий транспарант: «Осторожно! Военный груз!» Действительно, на широком юте стояли в ряд несколько контейнеров, прикрытых камуфлированной сеткой. Они протянулись от оперативной лебедки до кормового ограждения; иллюминаторы на палубе могли сойти за счетные кружки абака: их было столько, сколько контейнеров, и располагались они друг над другом.

Миновав изрезанный бухтами берег и всемирно знаменитый египетский курорт, американский конвой вышел на оперативный простор: под килем все те же двести метров; на правом траверзе легкая дымка, скрывающая далекую Хургаду; слева по борту ряд рифов. Вода пенилась у подножия скал; чайки казались порождением волн: они то взмывали над неспокойной водой, то пропадали в ней. Такое же беловатое и крикливое облако преследовало «Хьюг» на протяжении всего пути.

Стояла прекрасная погода. Море было ярко-синее, солнце ослепительно белое.

Матросы буксира и военные, охраняющие груз, столпились после обеда на кормовой площадке и скармливали чайкам остатки еды. И только с появлением боцмана прекратилось кормление птиц.

– Кто будет убирать помет с ограждений и поручней? – обрушился он на команду и прикомандированных на «Хьюг» военных.

– Я так и знал, что он нам обломает кайф, – заметил молодой матрос, раздетый до пояса, демонстрирующий накачанные мышцы.

Его реплика не осталась без внимания боцмана. Он определился с выбором и приготовил для мускулистого подчиненного соответствующие слова и выражение лица.

«Хьюг-017» миновал один из островков, у которого дрейфовало небольшое судно с вертикальным ярусом – крючковой снастью. Дело обычное, это рыбаки вели здесь свой нехитрый промысел. Совсем иначе смотрелся, не вписываясь в рыбацкую рутину, катер с высокой рубкой. Он на большой скорости выходил из-за острова и разворачивался в сторону буксира. На миг он показал надпись на своем правом борту, и волосы боцмана, уже набиравшего в грудь воздух, чтобы выпалить в лицо матроса наказание, встали дыбом. Это судно – по классификации спасательное – называлось HUGE и несло на борту трехзначный номер: 017. «Этого не может быть», – пронеслось в голове моряка. И он, отчетливо представляя, что случится в следующую минуту, громко выкрикнул:

– Брандер!

И еще раз, срывая голос:

– Брандер!!

Корабль-камикадзе был легок на ходу и изящен. Он не кривился черным пиратским флагом, но насмехался над жертвой ее продублированными названием и номером. Он издали показал американскому судну смертный приговор и торопился привести его в исполнение. Он шел поперек курса военного конвоя на скорости 30 узлов, ревя дизелем и позванивая спасательным колоколом; его язык бился так же часто, как и сердце боцмана. Как и всех, кто не мог оторвать взгляд от этой страшной и завораживающей картины.

Чайки, предчувствуя катастрофу, взмыли в небо, но тотчас снизились и пошли на бреющим полете к соседнему рифу.

Издав металлический скрип, похожий на предсмертный, пушки катеров сопровождения развернулись в сторону брандера. Крик шкипера «Хьюга» заставил вздрогнуть механиков:

– Стоп, машина! Полный назад!