Меня выворачивает. Теперь уже от осознания того, что Кай приходил ко мне после такого. Где только его член не побывал.
Неудивительно, что его жена покончила с жизнью. Наверное, он заставлял вытворять ее эти ужасные вещи, и девушка просто не выдержала…
Не спорю, кому-то такое нравится. Кай показал мне прелести жесткого, зверского секса, но это – это уже не секс. Это какая-то дикость. Грехопадение. Самое дно.
Нет…нет…я точно на такое не подписывалась. Как я терпела такое? Если он придет сейчас, если начнет иступлено целовать, я убью его. Но он не даст…не даст.
Меня бьет мельчайшая дрожь, я отбрасываю фотографии в сторону, будто они могут быть взрывоопасны. Это конец. Это все. Я не собираюсь больше терпеть это.
Я никогда не думала о самоубийстве. Это удел слабых людей. Но Кай Стоунэм не оставил мне выбора.
Если до этого вечера я хотела, я верила…думала, что мне есть ради чего жить. Ради редких и коротких моментов его тепла и ласки. То теперь я не приму ее, даже если он поклянется быть таким со мной до конца дней.
Пора признать поражение. Стоунэм и дальше будет вести меня к полной деградации. Лучше умереть человеком, чем жить его зверушкой или стать таким же развращенным чудовищем, как он…
Ноги подкашиваются. Но я встаю и иду – мои шаги медленные, заторможенные. Живот крутит от волнения. Я держусь за него. Живот…жизнь…место, где зарождается жизнь. И я могла бы создать жизнь.
Но уже не создам.
Наверное, это счастье осознавать, что в тебе бьется второе сердце. Простое женское счастье.
Любимый мужчина. И плод вашей любви.
Но у нас с Каем не было и никогда любви не будет. Это зависимость и болезнь, одержимость, и как бы он не хотел признавать этого, она есть у обоих.
Я порой вижу эту одержимость на дне его прекрасных глаз…но он, как оказалось, одержим не только мной.
Вещами, которые я не в силах понять.
Как глупо, скажет кто-то. Одержима своим насильником. Дура. Еще и хочет с жизнью попрощаться из-за него. Но боль так невыносима, так невыносима…
Кай засунул мне в сердце лезвие и хорошенько встряхнул. Встряхнул…я молчу.
А внутри все горит, кричит и сжигает сопротивляющуюся душу до тла.
Еще чуть-чуть…
Еще немного…
Нелюбимая. Нежеланная. Одинокая.
Я иду в ванную. Просто иду в ванную.
Кай
Стал себя ловить на мысли, что спешу домой. В этот сраный особняк Барта, в котором я раньше не жил. У меня несколько квартир в Верхнем Ист-Сайде. Собака есть. И я люблю жить один.
Но Лейлу…нельзя тащить в город. Она должна быть изолирована от общества. И только моя.
Спешу домой, и не для того чтобы покурить в одиночестве и выпить. Спешу к кисе. Что ублажит мой член и помурлычет на ушко.
Она не видит себя со стороны. Просто даже не догадывается, какая она. Ангел снаружи, а внутри…разная. И дьявольская сущность в ней тоже есть, и не я ее там породил.
Мы одной крови, в этом я не сомневался.
Я не понимал, почему именно ЭТА женщина. Почему я не испытывал подобного к Лидии? Лидия много для меня значила. Но не было такого. Был крышесносный секс, но так никогда не торкало. Может, и правда «мужчины любят глазами», и я как полный идиот, купился на красоту. Буду ли я хотеть ее с торчащими костями или наоборот разожравшейся толстухой?
Или с кривым носом, если однажды его сломаю?
Звучит чудовищно. Знаю. Но я знаю, что Деймон вполне может ей нос сломать. И не только.
И это сделают мои руки. У меня на носу предвыборная гонка. Осталось несколько месяцев. А я погряз в мыслях о суке, которая сплясала на моей гонке за власть. Наверное она просто задела мое ЭГО, и внутренний самец тащится именно от того, что я имею ту, что осмелилась дерзить мне.
Леа разная. Она и поплевать мне в лицо может и приласкать на плече. От такого диссонанса я, порой, с ума схожу. Особенно этот гребанный романтик в ванной.
Повелся на внимание. Идиот. Мне впервые захотелось уснуть рядом с ней. Просто было лень тащиться в свою комнату. И я был немного пьян. Я и сам не понял, как это случилось, но общество кисы стало для меня потребностью. Триггером, который мог подарить мне кайф и блаженство, и в то же время разбудить внутреннего демона.
Пока Деймон не натворил делов. Он и убить ее может. Да что угодно. Страшно представить, если он поведет ее в свое логово похоти и разврата.
Я работал, старясь не думать о ней. Но то и дело в сознании всплывали хитрые кошачьи глазки, сочные губы, вылизывающие мой член, блаженная улыбка после оргазма и сладкое выражение лица, за секунду «до»…взрыва, нашего общего падения.