Демон внутри меня

Кай ненавидел змей. А еще больше – пауков с их мохнатыми лапками и глазками-бусинами.

Котенок сбежал, и он не хотел на утро найти его мертвым, но и войти в террариум он не решался. Оттуда доносились странные звуки, но он не понимал, настоящие они, или он просто боится и сам выдумывает себе отговорки, чтобы не спасать котика.

«Мне нужно просто войти туда. Взять кота и убежать в кровать. Я же сильный. Я смелый. Я смогу», — пытался убедить он себя и на корточках пополз к террариуму, который выглядел как небольшой амбар, переходящий в гараж. Он открыл дверь, представляя себя шпионом и супергероем, и ему стало легче справиться со страхом.

Мальчик увидел белого пушистого котенка, затаившегося прямо под обителью одного из питонов.

Крышка была открыта, но зверя там не было.

«Значит ли это, что он где-то здесь? Ползает по полу и вот-вот загрызет его и белого котенка?»

Больших усилий Каю стоило это решение, но он пополз за несчастным котенком, а когда замер с белым комком меха в руке, услышал звуки. Даже…крики.

И они были здесь. В амбаре. В террариуме.

Что-то разбилось. Потом что-то тяжелое упало на пол с диким грохотом, и Кай подскочил на месте, ударившись о дно стола, на котором стояла стеклянная клетка змеи.

Потирая макушку, он собирался вылезти, но тут же залез обратно, когда увидел то, чего не должен видеть маленький ребенок.

– Давай, детка, продолжай, – он видел своих родителей. Они занимались…чем-то странным.

Сначала они размахивали руками, и это походило на драку, которая заранее мамой была проиграна. Потом Ханна встала перед Уиллом на колени, и начала делать то…

Чего Кай, ну никак не понимал.

Мальчик просто не верил своим глазам. Зажмурился, не желая смотреть на ЭТО.

Котенок в его руках жалобно запищал, видимо находясь в таком же шоке от происходящего.

Ему было страшно выйти. Страшно, что его заметят. Он знал, каким отец бывает в гневе, и не хотел его злить.

Малыш знал, что его ремень всегда на готове, стоит только дать повод.

Он закрыл глаза, прислушиваясь к жутким звукам, которые издавали его родители.

Мама кричала. Ей было больно.

«Почему она ТАК кричит?! Что он делает? А если…он убьет ее?» – Кай не знал, что ему делать. Глянув одним глазком, он увидел еще более жуткую картину.

Его мамочка была покрыта синяками. Он сглотнул.

– ХВАТИТ! ПЕРЕСТАНЬ! О да, Уилл… – он не понимал, как маме может нравиться то, что отец делает с ней. Это выглядело, как убийство, которое он видел по телевизору. Однажды. И мельком.

– Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, – вдруг начала выкрикивать мама, и Кай впал в настоящее замешательство.

Я люблю тебя.

Это именно те три слова, которые мама говорила ему перед сном. Она говорила их и папе иногда, но обычно это случалось, когда он дарил ей цветы и подарки.

Он видел, как они ругались прежде. И она кричала, что ненавидит его. Кай знал, что любовь – это хорошо. Ненависть – плохо.

Но сейчас они ругались, а мама все равно любила его.

Мальчик ничего не понимал в этом мире.

Малышу хотелось защитить Ханну, потому что он увидел капли крови на полу. Ее ноги были в крови. Ее губы.

Мамочка…

Ну зачем ты так, папа…?!

– Нет, Уилл! Нет! Нет! Это правда «НЕТ»! Уилл, это не ты! Вернись ко мне! Уилл, не надо! Опять?! Нет, нет, все же закончилось… – вдруг закричала она, и снова что-то упало. Кай не выдержал.

Он выполз из тени, и даже страх перед ползучими тварями не остановил его.

Мальчик вышел в центр амбара и закричал:

– Папа! ОТПУСТИ МАМУ! – и когда его отец Уилл Стоунэм обернулся, он смотрел на него особенным взглядом.

Кай сразу узнал его.

Уилл смотрел на него так, будто Кай не был его сыном. Будто он и вовсе не знал этого ребенка.

То, что было дальше…Кай не запомнил. Запомнил только то, что с того дня у него начались провалы в памяти.

Но у него был Деймон. Его лучший друг, его плоть и кровь. Деймон всегда прикрывал его провалы в памяти и перед родителями.

Деймон был для него всем. Он всегда был рядом.

С ним он мог разделить боль, о которой не помнил. Но Деймон знал, что произошло. Он все видел…

Лейла

Во сне мной овладевала гармония. Легкость. Если там и были кошмары, то они куда безобиднее реальности, которая поджидала меня, когда я открывала глаза.

Все расплывалось перед моим взглядом, наверное, слезы до сих пор остались на моих ресницах, а может, я и во сне не прекращала плакать.

Мне трудно пошевелиться. Все тело болит так, словно каждая косточка под кожей сломана.