Демон внутри меня — 2

— Ох, киса, не торопись. Ты только об этом и думаешь, маленькая извращенка. Я же должен доказать тебе. Я не эгоист. Ты же этого хочешь. Пожалуйста, — Кай начал опускаться вниз, покручивая мои соски меж пальцев. Щипая и поглаживая. Зажимая и лаская.

Боль. Наслаждение. Полет. И снова удар об землю.

Я выгнулась ему навстречу, когда он устроился меж моих ног и обхватил ладонями ягодицы. Резко притянул к своему лицу.

Моя пылающая плоть была перед ним, в его руках… осталось только сдвинуть шорты немного в сторону.

Ох. Сдвинь их. Умоляю, сдвинь!

Но Кай действовал по-другому сценарию. Он решил убить меня медленной пыткой этого своего пресловутого «предвкушения». Ему мало, что год и неделю я и так только и делала, что предвкушала…

— Ты такая влажная, лгунья. Даже через эти милые розовые шортики. Долго выбирала? — глядя мне в глаза, в которых плясали развратные бесы, видимые мне даже в темноте, он провел языком по тонюсенькой ткани. Обхватил мой центр губами, крепко сжав его. Ткань одновременно усиливала наслаждение, и в то же время я сгорала и умирала, желая почувствовать его рот на своей киске.

Господи, давай.

— Еще не готова умолять? Может, кончишь без моего языка? Маленькая, все в твоих руках. Мой член готов, и он может завладеть твоей маленькой крошкой прямо сейчас. Хочешь?

— Не хочу. Не хочу! То, что я влажная, это еще не значит, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочу тебя, Стоунэм. Это просто… рефлекс. Просто… — шепчу я, а сама задыхаюсь и, прогибаясь в пояснице, подставляя ему то, чего он желает.

— Хочешь оседлать мой рот своей киской? — дразнит он, вводя в меня два пальца. Сгибает и тут же достает их, размазывая влагу по моим нижним губам.

— С удовольствием, — злорадно улыбнулась я, хватая его за волосы. Моя рука дрожит. Больше всего на свете я хочу прижать его голову меж своих бедер.

— Я столько раз трахал тебя в рот. Глубоко и жестко. Но не так часто уделял внимание твоей девочке сам. Прости, до тебя мне не очень нравилось падать ниц перед женщиной. Наверное, ты от обиды такая стерва, — он посмеивается, а потом, наконец, резко отодвигает шорты в сторону и обхватывает губами мой центр, словно голодал годами, а я была его пищей.

А потом я теряю дар речи, качаясь на волнах наслаждения, что дарит мне Кай, и отпускаю свой разум.

Сейчас в моей душе нет места обиде. Я просто не соображаю, когда он пожирает меня своим ртом — жадно и неистово, будто я источник его жизни. Его язык проникает в меня глубже, он скользит им по кругу, лаская мои стенки.

Я предвкушаю сладкие сокращения, кричу, зная, что они совсем близко… еще чуть-чуть. Да. Так близко.

— О, Боже, — я дергаю его за волосы, желая, чтобы он был еще грубее и быстрее. Еще и еще.

— Твоя киска слаще, чем та клубника, Леа, — Кай отрывается от моей плоти, и я вскрикиваю, извиваясь и напрашиваясь на его рот.

— Пожалуйста, Кай. Еще немного. Дай мне кончить, Кай, — я чуть не плачу, сходя с ума от безумия. В моем теле ненасытная сука, готовая умолять его делать со мной, все что угодно. Лишь бы он довел свое дело до конца.

— Скажи правду. Скажи, что хочешь мой член глубоко в себе. Только мой и ни чей другой. Скажи правду. Скажи, был ли в тебе кто-то также глубоко, как был я, и ты получишь свое удовольствие, — высокомерно заявляет он, пожимая в ладонях мою попку.

Ох. Черт. Дьявол. Ублюдок! Вот что он задумал.

— Подонок! Ни черта я не скажу! Размечтался! — я рассмеялась, но перешла на всхлип, полный отчаянья. Кай отстранился от меня еще больше, и, сходя с ума от злости и желания… я сорвалась.

Моя голова заметалась по подушке. Я поняла, что он не доведет до конца начатое, и потянулась руками к своей чувственной плоти, но не тут-то было. Кай резко повернул меня на живот, завел их за спину и шлепнул по заднице.

— Очень надеюсь, что в тебе никого не было, киса, иначе ты увидишь, что я вовсе не так прекрасен в гневе, как ты. Точнее, вспомнишь.

— О Боже, Каааай. Я не могу так. Не могу! — я задрожала, вжалась бедрами в матрац, но момент был упущен. Это адская мука. Каждая мышца в моем теле изнывала от желания получить награду, но знала, что это уже невозможно. Он не будет продолжать. И не даст мне закончить это самой.

— Тебе нужно было всего лишь сказать правду.

— А ты скажи. Скажи мне правду. Ты трахнул кого-то в клубе? Трахнул кого-то за эту неделю без меня? — я чуть не плачу, язык еле шевелится.

— Ну, что ты, как я мог, — в его голосе слышится такой сарказм. Я сразу все понимаю. Урод.

— Я скучал по своей кисе, — шепчет он, поглаживая разрывы на моих руках. Наклонился и поцеловал туда, где все было покрыто некрасивыми маленькими рубцами. — Заживает, — вынес свой вердикт он как-то слишком ласково. — Ты такая красивая. Каждый сантиметр тела, Леа. Глаза, полные жизни, нежности и греха. Тонкая талия, округлая попка… ты мое наказание. Ты испытание. Ты ад моей жизни и ее рай, — прошептал он, а потом сгреб меня в охапку.