Демон внутри меня — 2

Это и отличает Лейлу от других девушек в моих глазах. Слишком многих женщин я воспринимаю, как сексуальный объект. Почти всех.

Но когда я впервые увидел ее, кричало не только мое тело. Орала моя душа. И она говорила мне о том, что мне стоит держаться подальше от этой девушки, потому что Леа может стать для меня всем.

Миром. Жизнью. Дыханием. И погибелью — причем мучительной.

Я всю жизнь боялся любить, потому что моя любовь — это не белая фата, розовые пони, и сдувание пылинок с объекта своего воздыхания.

Моя любовь похожа на агонию — как для Лейлы, так и для меня. И я знаю, что наши души либо исцелятся, либо от наших жизней и мира останется пепелище.

Пока она спит, иду в душ и «выпускаю пар» самым доступным мне образом. Таким, который не причиняет ей боли, но позволяет мне быть с ней хотя бы мысленно.

Ну, ничего. Ждать осталось не долго. Через три дня мы либо оба погибнем, либо вознесемся до небес. А может и то и другое, одновременно.

ГЛАВА 10

Лейла

Когда-то я гуляла там внизу, на улицах Нью-Йорка. Бежала среди спешащих на работу людей, держа в одной руке блокнот с заготовками для статей, а в другой — капучино с корицей. Не скрою, что частенько поднимала голову, глядя на верхушки небоскребов, и мечтала жить в одной из таких квартир.

Это даже не квартира, это целый центр под куполом. Поскольку апартаменты являлись частью отеля, у меня был свободный доступ ко всему: SPA, фитнес-зал с отдельной застекленной частью только для меня (для Кая). При желании Стоунэм мог выходить и заниматься со всеми, но для меня он закрыл эту функцию. Видимо, не хотел, чтобы эти качки по ту сторону стекла клеились ко мне.

Нет, я не занималась спортом, потому что все еще была очень слаба, но заставляла себя с утра пройтись на беговой дорожке, хоть и еле передвигала ноги. Зато к вечеру я уже почти бежала, пусть каждый шаг довался мне труднее обычного.

Я слишком долго пролежала без движения, и единственный выход — идти через «не могу».

Кай позаботился о том, чтобы я не скучала, и, решив лишний раз не злить его своим «мне ничего от тебя не нужно», я полностью отдалась роскоши, в которой он хотел меня искупать.

Купить? Даже не знаю. Позаботиться? Скорее, да. И искупить свою вину, да только я все тверже для себя решила, что сделаю все, чтобы поменяться с ним ролями.

Пусть ухаживает за мной, пусть. А я уйду к Акселю и помашу ему ручкой. Пускай потом грызет себе локти всю жизнь, жалея о том, что когда-то раздавил меня.

Думать куда легче, чем сделать.

Потому что я скучала каждую секунду. Я несколько раз в день побегала к его шкафу, чтобы потрогать многочисленные рубашки. Наверное, это уже диагноз.

Вынюхивать друг друга, словно мы животные.

От одного соприкосновения с рубашкой, пропитанной ароматом его кожи, мои соски твердели, и я валялась в постели, кусая губы. Мечтала о том, что бы мы сейчас вытворяли, если бы между нами не стояло столько всяких «но». Столько разных стен, которые мы построили, чтобы защититься от яда, что пускаем друг другу по венам.

Да только этот яд пробирается сквозь стены. И я боялась, что стоит Каю перейти к «тяжелой артиллерии», как я уступлю.

Я знаю, что сдамся. Или же нет?

Но это голод. Самый настоящий голод по Каю, и он сводит меня с ума. Я словно целый год сидела на строгой диете и теперь старалась избежать тотального срыва.

Желание «съесть» его — невыносимо. Вкусить каждый участок его тела, и позволить ему исследовать и меня в ответ.

С дурманом помогала справиться только Анджелина. Она объяснила мне, что ее родители уехали, и она закапризничала, не желая оставаться с няньками. Девочке нужна была любовь и забота.

Я была удивлена, что за такое долгое для ребенка время девочка не забыла меня.

— Так, теперь помешивай по часовой стрелке, — распорядилась я, глядя на то, как девочка стоит у кухонного островка. Мы решили испечь шоколадные кексы, потому что выходить мне было запрещено, а Энджи уже сделала все уроки, когда Джейме привез ее из школы.

Я не могла избавиться от материнского инстинкта, который овладевал мной, когда я находилась рядом с Анджелиной. До чего милый неземной ребенок.

Я бы хотела такую дочь. Я бы хотела… Нет, даже думать об этом нельзя.

На глаза навернулись слезы, когда я всего на секунду позволила себе думать о ребенке от Кая.

Нет. Как я могу о таком думать?! Что я расскажу нашим детям?!

«— Как вы познакомились с папой, мамочка?

— Ну, знаешь, дочка, твой папа меня похитил, изнасиловал и продолжал творить со мной страшные вещи. Все закончилось тем, что он наплевал на мою честь, почти заставил трахнуть другого и снял это на камеру. Потом я его простила его, и мы жили долго и счастливо».

Кай, я, дети и семья — это несовместимые понятия.