Демон внутри меня — 2

Дочитываю последние строки о крыльях и закрываю книгу, которую мне выслали утром. На обложке — лицо молодого человека с зелеными глазами, словно поделенное надвое. Левая половина его лица имеет выражение спокойной уверенности, но уязвимости. Вторая половина изучает злобу и ненависть. Кай и Деймон.

На самом деле Лейла поменяла имена в романе, но я читал последнюю главу с нашими именами. Лили Стоун (именно под таким псевдонимом она писала свой роман) описала все, что произошло в Плазе, и это было правдой. Все, включая мой телефонный разговор с Коулом. Мост, взрыв и все остальное… хоть эта часть романа и являлась выдуманной, боль ее была такой реальной.

Неужели это она чувствовала, когда я растоптал ее? Неужели прошла бы сквозь все круги моего ада заново, просто чтобы быть со мной?

Впереди еще был эпилог, перед которым мне нужно перевести дух.

Я вдохнул аромат свежего кофе и булочек с корицей. Сидел в той самой кофейне неподалеку от книжного магазина, где Лейла сейчас давала первое интервью в своей жизни, а не брала у кого-либо, как делала это прежде.

Я вернулся с Бали на два дня, чтобы подписать некоторые документы. Ради этого пришлось подстричься, одеть этот тесный костюм. Девушки уже в аэропорту не давали мне проходу. Хотя нет, еще в самолете. Как же прическа и одежда меняют человека.

И как всегда обстоятельства сложились именно так, что именно сегодня у Лейлы эта чертова конференция.

Я тосковал по ней каждую секунду. Ничего не прошло. Ничего не забылось. Я, как и прежде, наблюдал за ее взлетами и падениями и невероятно гордился ей…

Несмотря на то, что роман Лейлы напечатало мое издательство, это произошло без моего участия. Я здесь был не причем, я никого не просил обратить на нее внимание. Джордан Трент — главный редактор и его ассистентка давно нашли блог Лейлы и отыскали ее литературного агента. Подробностей я не знаю. Мне известно только то, что после того, как я видел ее в последний раз в зале Плазы, она очень редко выходила из дома, вела довольно затворнический образ жизни. Конечно, девушка выходила в магазин за продуктами или ненадолго прогуляться… но, никаких тусовок, светских приемов, ничего. Ну и работа, конечно. Работа — дом, дом — работа. Лейла не вышла замуж за Акселя Честера. Кажется, он женился на другой девушке, но их брак считают фиктивным.

Мои люди сохраняли безопасность Леа двадцать четыре часа в сутки, но больше покушений на ее жизнь не было.

Я вдруг слышу знакомый голос и резко перевожу взгляд наверх — на экране телевизора я вижу ту, что возвращает мне боль в груди.

Три месяца слишком мало, чтобы забыть ее лицо. Хватит ли трех лет? Чтобы просто забыть этот кошачий взгляд?

Чтобы забыть, как погибал внутри нее, как впивался пальцами во влажное от желания ко мне и пота идеальное тело. Маленькое, сочное. Хрупкое и необходимое.

Нет. Я знаю, что не забуду. Никогда. Невыносимая тоска наполняет вены, я прислушиваюсь к тому, что происходит на экране.

На Леа минимум макияжа — легкий румянец, притягательные кошачьи глаза в обрамлении густых ресниц. Несмотря на невинный образ, ее взгляд все также полон томности и обещаний. Только для меня. Нежно-розовые губы. Я думал, нельзя быть красивее, но за это время она стала еще прекраснее. Одета девушка в просторную кофту, которая открывает утонченные плечи, и джинсы.

Блядь. Она здесь. Всего лишь в каких-то двух светофорах от меня. Я мог бы…

Нет. Тебя нельзя.

А может послать все к чертям?

С радостью бы схватил ее за горло, сдавил как прежде. Напомнил строптивой кисе, кто ее хозяин и чью ладонь она должна ласкать. Кусать. Царапаться.

Сердце заходится, как только представляю, как врываюсь в книжный магазин, прерываю ее интервью, и… хочу…

Прижать к себе, обнять до ломоты в ее косточках. Надышаться сладким, фруктовым ароматом Лейлы. Зря я приехал в Нью-Йорк.

Знал, что будет искушение. Съесть ее.

Но ничего не прошло бесследно. Часть меня… какая-то глубокая и темная часть внутри, желает страшных вещей. Нет, не разделить ее в постели с кем-либо, но определенно причинять ей некую боль, доминируя, властвуя, подчиняя.

Я знаю, что ей нравится эта боль. Но боюсь потерять контроль над собой.