Демон внутри меня

Я врала. Я чертовски сильно врала, когда сказала о том, что не боюсь его. Я боюсь Кая, но еще больше боюсь того монстра, что сканировал мой танец в Большом Зале. И я знала, что ОН сидит в нем.

Он вернется за мной. Когда он вернется, у меня не останется шансов.

– Твоя проблема уже решена, неужели ты этого еще не поняла, детка? – Кай тянется к тележке, которую принес мне Джозеф, и что-то берет с ее поверхности. – Ты будешь желать меня каждый раз, когда будешь вспоминать вкус этих ягод. Это программа, Леа. Твоя программа.

Он проводит клубникой по моим губам, от чего они начинают дрожать, как от соприкосновения с инеем.

Чувствую, как голос Кая погружает меня в состояние забвения, но отчаянно пытаюсь бороться с этим. В то же время сил на борьбу не остается, потому что мне хочется… Мне, черт подери, хочется тянуться за этой ягодой, косаться ее языком, немедля ощутить сладкий вкус у себя во рту, а затем и уже до боли знакомое томление в самом низу живота…

– Смотри, как ты выдрессирована, моя зверушка, – шипит Кай, отводя клубнику на пару сантиметров от моих губ. Мое тело по инерции тянется к ней, и только его галстук на моей шее и боль мешает мне откусить ее вместе с его пальцами. Я отчаянно хочу потянуться к ней языком, и это желание выше всего человеческого во мне, сильнее доводов разума.

Смотри, как ты выдрессирована, зверушка.

О, нет. Что он делает? Что он со мной делает? А главное – как?

– Люди мало чем отличаются от животных. Запомни это, ягодка, – продолжает науськивать Кай, наблюдая за моими реакциями. В его полных жестокости и удовольствия глазах я вижу, насколько этот сумасшедший упивается моей болью. Моим…подчинением.

– Условный рефлекс в тебе выработался за несколько недель, и теперь увлажнить тебя не составит труда. А знаешь, что самое страшное? До конца своих дней ты будешь видеть мужчину только во мне. Это твоя роль. Это теперь твоя природа. Подчиняться мне, верить меня, желать меня. Я твой создатель. Создатель твоей женской чувственности. Без меня ты завянешь, как роза без внимания и садовника.

Кай проводит ягодой по моему языку, и растеряв остатки разума, я вновь чувствую возбуждение. Плавно натягивающуюся пружину из тепла в районе моих бедер. Она вспыхивает, обжигая область бедер. Пульсирует, требуя утолить жажду.

Перед моим внутренним взором всплывает недавняя картина: сильная спина этого мужчины, напряженные мышцы его крепкого зада, которые двигаются в такт его движениям.

Ох.

– Ты сумасшедший, – хрипло шепчу я, прогоняя этот образ из своей головы. – Да ты же сраный маньяк!

– Маньяк, да. Напишешь это в своей статье, когда выйдешь на свободу? Ах, да, этому не бывать, – Кай выдыхает, и я ощущаю жар от его дыхания. Он уже сам на грани. Еще чуть – чуть, еще одно мое слово или неосторожное движение и он переступит эту грань.

– Хочешь съесть эту ягоду, Леа? – и снова его нежно-ядовитый тон проникает сквозь поры на коже. Тон, что нежнее утренних поцелуев, и страшнее, самого жуткого ночного кошмара.

Киваю, не замечая, как соглашаюсь с гипнотизером. Я, может, и хочу отрицательно помотать головой, но она…не слушается меня. Особенно, когда я смотрю в зеленые глаза Кая – его зрачки расширяются. Возможно, он тоже возбужден.

Мысль о том, что он хочет меня, подливает масла в мой неутомимый внутренний огонь.

– Ты ее получишь после, – с этими словами он сдвигает ткань моих трусиков в сторону и прижимает влажную ягоду к самой чувствительной точке на моем теле. – Уверен, ты еще слаще, чем эта ягода, – Кай усмехается, еще больше раздразнивая меня своими грязными словечками.

Ноги подкашиваются, но Стоунэм вовремя сжимает мои бедра, удерживая на месте и защищая от фееричного падения.

Боже, нет. Отойди от меня. Не трогай.

Уйди, отвали, прошу, верни мне мой разум! ВЕРНИ!

Черт, я теку, как последняя сука, когда похититель моей жизни ласкает ягодой мое лоно. Поглаживает клитор так трепетно. Так нежно. В это же время его ладонь жадно сминает мою задницу, явно намереваясь оставить мне синяки в форме мужской ладони на память.

– Ох, не надо…убери руки, – тихо лепечу я, но на мои слова Кай реагирует мягким и удовлетворенным моим унижением смехом. Он возвращает клубнику в мой рот, и я с упоением съедаю ее, ощущая, как на губах остается ее сладкий сок и другой, незнакомый мне вкус…

Только через две секунды я осознаю, где только что нахоилась эта ягода.

– Ты очень натурально ломаешься, но я тебе не верю. Может, ты и невинна, но я то знаю, сколько похоти и тьмы скрывается в этих голубых глазках. Ты – настоящая сука, – а потом Кай отпускает меня, оставляя мое дрожащее тело на пике возбуждения. То ли от ненависти к нему. То ли от ненависти к себе и к своей податливости.

Как только он останавливает эротическую экзекуцию, гнев проясняет мой разум.

– И я-то знаю, что ты делаешь в своей кровати, когда остаешься одна, – он снова довольно ухмыляется, заставляя мое сердце разрываться от испытываемого стыда.

Боже…он правда…видел это?

Как я могла так попасться? Как могла дать ему еще один повод унижать и манипулировать мной?