Демон рода Шосе или новая жизнь

─ Акихито, а когда я или Каори разрешила забрать Дэйчи? Суду будет очень интересно это узнать. ─ дядя не сказав и слова вылетел из комнаты и через окно было видно как он садится в машину и поспешно удаляясь. Выключив запись на телефоне, Изаму обратился ко мне. ─ Надеюсь, эта запись будет полезна.

На следующий день заседание суда прошло, без каких либо неожиданностей, оказывается Каори прошла полную психическую экспертизу, в которой указывалось что она абсолютно здорова, продемонстрированное видео снятое Изама было расценено как попытка давления на род Шосе, и так как Эйко выразило желание жить с папой, но она должна навещать Каори в обязательном порядке, суд постановил, что я живу с Каори и меня может навещать и забирать на несколько дней отец но это по его желанию и не является обязанностью. А вот Акио обязан на два дня из шести увозить Эйко к матери, где она проведет два дня если он, будет противится или не исполнять решение суда, то решение будет пересмотрено и возможно будет изменено в пользу Каори. Глава коллегии судей строго посмотрел на Этсуко, из-за чего та вздрогнула. Судьи, это вообще отдельная тема, их лица больше подходили уголовникам, а не судьям, также каждый из них был главой сильного клана и их решение поддерживало не только империя, но и их частные армии, разводы в которых решаются судьба детей наделённых силой рассматривается, не часто, но когда рассматривается, то оно решается только двенадцатью главами сильнейших кланов в империи и находится под особым контролем императорской семьи. Как потом на едине сказал Изама, такое решение можно считать победой, клан Райдзин применил все свои связи чтобы решение было в их пользу.

Каори болезненно отнеслась к разлуке с дочерью, она заперлась в ново отстроенной мастерской и всю ночь там творила. Когда мы с дедом утром пили чай вся измазанная, сажей Каори продемонстрировала, нам катану лезвие которой отливало голубыми всполохами. Дед взяв в руки меч и пару раз взмахнув и не сказав ни слова Каори, начал обзванивать знакомых и повез нас испытывать меч на танковый полигон. Пока ехали приодевшаяся в любимого цвета, белую юкату мама объяснила мне, что сейчас будут оценивать её меч и решать, достойна ли моя мама Каори почетного звания оружейника. Приехав на полигон, дед сразу направился к остову танка который служил целью на этом полигоне, его броня была испещрена выстрелами из тяжелых пулеметов, а также рваными дырами нанесенные из танковых орудий. Изама начал наносить удары по остову танка, высекая искры, он короткими ударами пробивал броню танка, я был в шоке, но это же невозможно! По приближающей к нам группе людей было видно что они не удивлены, действиями моего деда, и довольны тем чем занят Изама, подойдя к нам самый старый из присутствующих мастеров оружейников, поприветствовал Каори и взял меч из рук Изамы. Тщательно осмотрев лезвие и убедившись, что на мече нет повреждений, сам принялся нарезать кусочками бедный танк, так они и менялись и каждый из комиссии брал в руки меч осматривал и наносил удары по танку мечом, не прошло и пяти минут и танк был уничтожен, а Каори была признана оружейником и её, попросили зайти на следующий день для получения, свидетельства о том, что она теперь официально является оружейником и имеет право изготавливать холодное оружие на продажу.

Когда мы ехали домой мама уснула всё таки ночь без сна далась её не легко, дед шепотом поведал мне, что мама мечтала раньше делать уникальное огнестрельное оружие. Ну я подумаю, как ей помочь и при этом не спалиться самому.

Глава 4

В семье установилась гнетущая атмосфера и всему виноват мой папочка Акио, когда он, по решению суда впервые привел Эйко на два дня. Меня выставили для обмена, одев в парадное белоснежное детское кимоно, Каори почему-то считала, что Акио будет рад тому, что я побуду с ним два дня, ну или хоть как то обрадуется возможносте со мной пообщаться. Для Каори было ударом, что он не уделил мне и толики внимания, он больше инструктировал дочь и когда уже уходил, ответил без эмоционально на вопрос Каори, что Дэйчи ему не интересен, предварительно убедившись, что Эйко его не слышит, но я-то слышал и запомнил его слова. Чувства что передались от Дэйчи и стали частью меня просто выли от тоски и горя, я был не нужен своему отцу, из моих глаз потекли слезы я молча стоял в своем белом кимоно и смотрел в след уезжающей машине. За свою долгую жизнь я пережил многое, но то что я не нужен собственному отцу стало для меня очень сильным ударом, я воспринимал семью которая у меня появилась в этом мире как свою семью, и отец Дэйчи был моим отцом, который бросил меня как бракованную вещь, из-за того, что я пустой.