Демон Дави

Отчасти он был прав. Заслонка – старый неромодуль все того же Заслона – был одним из первых разработанных в России полноценных интерфейсов мозг-компьютер, способных напрямую связать ядра процессора и графические ядра компьютера с мозгом. Тонкости тогда еще не признавали, так что операции по установке заслонок почти в половине случаев оказывались неудачными и грозили летальным исходом. Особенно, если их устанавливали не спецы Заслона. Вот только потом с заслонкой риск развития инфекции в местах соединения кремниевых одноатомных проводящих элементов с нейронными структурами был почти исключен. К тому же они не требовали регулярных замен и работали почти вечно, надежные, как швейцарские часы. Гер не считал заслонки неоправданным риском. Если ты был намерен заниматься взломом более семи-восьми лет, то с пятипроцентным риском развития инфекции и необходимостью в среднем раз в полгода целиком менять весь модуль из-за разрастания глиальной ткани, опасность современных интерфейсов и заслонок примерно сравнивались. Гер же собирался заниматься взломом всю жизнь, потому решил, что лучше один раз рискнуть по-крупному, чем постоянно идти на малый риск.

– Тебе самому-то курить не надоело? Вредно же… – Лениво поинтересовался Гер у Конопатого.

– Иди на фиг. Вы, кодеры, еще большие нарики! – Зло огрызнулся тот, посасывая свою сигарету и все также отбивая пальцами левой руки ритм по стене.

И снова Конопатый был и прав, и не прав одновременно. Вы вообще задавались вопросом, зачем хакерам вставлять провода от машины в мозг? Что мешает ломать те же учетки руками? Отчасти, это было краеугольным камнем всего кибервзлома последних лет. Программы не стоит писать мозгом, иначе они будут ненадежны. Мозг замечательная машина расчета стратегий поведения и предсказания динамических событий по ограниченному набору данных. Все попытки создания искусственного интеллекта, равного человеческому по этим двум пунктам, потерпели крах. Но вот только точность расчетов мозгом далека от совершенства. Если говорить математическим языком, мозг по малой выборке очень хорошо экстраполирует и интерполирует данные. Но очень паршиво и весьма неточно считает конкретные значения. Компьютер делает все с точностью да наоборот.

Поэтому, если вы нуждаетесь в предсказуемом и точном расчете – работа на нейромодуле не для вас. Поэтому все свои программы Гер написал по старинке руками. Программы анализа больших данных с одной учетной записи. Фильтрация возможных паролей в массивах записей. Анализ связей в коллективе, для пересылки вирусов личными сообщениями, если они не проверяются общей системой безопасности. Все эти модули, на все случаи жизни, были написаны им заранее. И сведены в огромную программу, которая попеременно использовала их, чтобы получить как можно более быстрый доступ к максимальному числу учетных записей. Вот только кто будет решать когда какую программу лучше запустить? Для каждой конкретной задачи у Гера были десятки программ, каждая из которых подходила под свой тип шифрования, работу системы безопасности и структуру баз данных. Именно тут и подключался его собственный мозг. Ведь он куда лучше любого наперед написанного алгоритма!

Мозг пластичен и универсален, из-за этого быстро обучается и адаптируется. Поэтому, подключенный через нейромодуль мозг Гера сам решал, когда какую программу из библиотеки стоит запустить, как сгруппировать данные и использовать их дальше. Внимание Гера при этом было не нужно. Он мог заниматься чем угодно, ведь работало только его подсознание. Вернее, связанные напрямую с интерфейсом части зрительной коры его мозга. Вот только у такого подхода был один побочный эффект.

Память человека распределена равномерно по всей коре. Да, человечество теперь точно знает где зоны коры головного мозга, отвечающие за зрение, за вкус, за речь или за когнитивные функции. А вот память… Память – это особая вещь. Она везде и нигде. Поэтому, использование нейромодуля при запуске программ всегда вызывает спонтанный каскад воспоминаний. Никто не знает почему, но всегда правильно работающая программа вызывает лишь самые приятные воспоминания. А вот баги и ошибки, вызывают, наоборот, самые ужасные и мерзкие воспоминания. Непутевый программист, запустивший через нейромодуль неотлаженную программу, где идут друг за другом десяток или два ошибок, может просто умереть от болевого шока.

Есть, правда опасности и для хороших программистов. Если код работает слишком долго без ошибок, то программист погружается все глубже в свои воспоминания, проваливаясь в весьма приятный летаргический сон. Так, пустой цикл без счетчика теперь весьма распространенное орудие для эвтаназии в профессиональной среде Гера. Его так и называют – бесконечные объятия смерти. Поэтому, работая над большими проектами, как сейчас, Гер то и дело запускал вручную код с двумя-тремя ошибками. Просто чтобы боль и дискомфорт вырвали его на мгновение из состояния всеобъемлющей эйфории.

– Хорошо, пока все гладко идет…