Демон Дави

– Ох! Это так забавно! – Он немного успокоился и доброжелательно улыбнулся Геру. – И ты даже близок к пониманию моего замысла. Но, что прискорбно, не в силах понять его до конца. Ты до сих пор мыслишь лишь как хакер, как программист. А я говорил тебе, Герман, что я прежде всего художник! Ты не прав, думая, что я пользуюсь уязвимостью заслонки. Не прав, думая, что я хочу убить директоров конкурирующих корпораций. Но отчасти прав в другом. Я и правда нашел важную уязвимость любого нейромодуля, подключенного к мозгу, и пользуюсь ей, чтобы подсаживать в них необычные вирусы собственного авторства. Более того, я действительно закинул очень много необычных вирусов в те данные, что вы грузили другим корпорациям… Собственно говоря, это было главной целью. Обнародование цикла синтеза лишь прикрытие, хоть и полезное. Что же касается твоей угрозы…

Лин поднялся и, улыбаясь, обошел вокруг Гера. Тот хотел повернуть голову следом, но не смог.

– Я уже взломал твой нейромодуль. – Произнес Дави, стоя у Гера за спиной. -Как только ты зашел и увидел меня. Ты парализован. И это действие одного из моих вирусов.

Дави вновь появился в зоне видимости Гера.

– Ну, теперь ты догадался, какая уязвимость у нейромодулей? Я ведь даже дал тебе подсказку при нашем знакомстве. Вспомни…

Гер подумал. И тут его осенило.

– Логотип… И логотипы корпораций, что мы взламывали… – Его взгляд упал на галстук-бабочку Лина. Точнее на яркий узор. – И это…

Дави похлопал его по плечу.

– Ты молодец. Даже жаль, что твоя история так закончится… Уязвимость ваших нейромодулей заключена в зрительной коре, к которой они присоединены. Их ставят туда, потому что зрение людей очень адаптивно и занимает большую область мозга. Куда большую чем речь, к примеру. При этом она считается безопасной. Если модуль сгорит, человек лишь ослепнет. Риск для жизни почти исключен.

Дави ухмыльнулся.

– Но это делает почти любой продвинутый модуль, кроме самых примитивных киберимплантов, уязвимым передо мной. Интерфейс мозг-компьютер дает прекрасную связь в обе стороны. Люди, такие как ты, привыкли писать программы и стараться влиять ими на мозг. Но я… Я художник, и привык влиять на чувства людей иначе, причем, именно через зрение. То есть, через зрительную кору. Пока вы пытаетесь взломать мозг через программы, мы, художники, уже давно знаем, как манипулировать им через цвета и узоры. Мне удалось создать такие наборы изображений, которые, будучи восприняты мозгом, создают вирус, попадающий в нейромодуль. Сейчас, с учетом несчастных в вирт-капсулах, почти половина человечества имеет нейромодули, подсоединенные к зрительной коре. И число все растет. Теперь я заменю все логотипы взломанных вами корпораций. Добавлю к их цифровым копиям узоры, которые нужны мне. А кто сейчас не видел логотип IBM, Арасака, Шарифа, нашего Заслона? Только слепой!

– Они заметят. – Сказал Гер. – Как твой Борис заметил мою попытку взлома…

– Ох, Герман! Я же уже говорил, Борис уникален. Другого такого нет, как нет другого проекта «Сознание человека». Ну-ну. Не стоит так удивляться. Конечно, формально полномасштабная модель, которую вроде бы ваяют лучшие программисты является просто безличной усредненной моделью. Но я уже давно создал Бориса из своих собственных нейронных связей. Остальные корпорации лишь поддерживают его вычислительные мощности, думая, что разрабатывают новую личность. Но мне то новая личность и не была нужна. В некотором роде, Борис – это я. А я это Борис. Ты слышал о дилемме заключенного Герман? Она ведь имеет много частных решений. Одно из них состоит в том, что если оба заключенных идентичные личности, которые не стремятся предать, то они оба и не предадут. И мы с Борисом именно таковы. Не правда ли, Борис?

– Все так, Лин. – Произнес уже знакомый Геру бас. – Я нашел все данные, которые Герман оставил в сети. Он был изобретателен, но я внимательнее обычного человека.

– Спасибо, Борис. Видишь, Герман? Никто не найдет следов взлома, так как единственный способный на это искусственный интеллект, способный найти такие вирусы со мной заодно.

– Ты всех убьешь… – Прошептал Гер. Губы едва его слушались.

– Н вот! Опять. Не делай из меня маньяка. Я скорее идеалист. Немного даже пророк. Оглянись, Герман, мир вокруг медленно умирает. Загрязненный, разваливающийся на части. Когда-то люди думали, что самое страшное – война. Ядерная война, которая уничтожит мир. Но задумайся, Герман, мы уничтожаем мир и так. – Лин облизнул губы. Его глаза смотрели куда-то вдаль, мимо Гера. – Человечество должно измениться. Первым шагом будет цикл синтеза, который вы внедрили всем крупным корпорациям… Вторым. Вторым будет новая эволюция. Ты знаешь, как работает эволюция, Герман?

Сил шевелить губами не было. Гер едва заметно поводил в стороны зрачками.