Демокрит

Имя Демокрита было известно в средние века на Арабском Востоке. В книге мусульманского теолога и философа XII в. Мухаммеда аш-Шахрастани «Китаб аль милал ва-н-нихал» («Книга о религиях и сектах») есть сведения и о школах греческой философии. Здесь приведены 15 «Изречений мудрости Демокрита» со вступлением и пояснениями. До недавнего времени все эти изречения считались подложными и не переводились в изданиях Демокрита даже как «псевдодемокритовская литература». В то же время свидетельства Шахрастани считались вполне применимыми к Эмпедоклу и Порфирию, а также рассматривались как ценный источник учений других философов. На эту «несправедливость» обратили внимание немецкие ученые из ГДР Ф. Альтгейм и Р. Штиль. Они подтвердили и поддержали одно уже ранее сделанное наблюдение: некоторые изречения у Шахрастани совпадают с «Романом Ахикара», тем самым, с которого, по сообщению Климента Александрийского, «списывал» свои этические изречения Демокрит.

На 11 кусках папируса из Элефантины найдена арамейская версия (таких имеется еще 8 на разных языках) романа о мудром визире ассирийского царя Синахериба, который, кроме того что заставил египетского фараона уплатить дань своему царю, оставил еще нравоучительные поучения. Арамейскую версию Альтгейм и Штиль считают оригинальной и датируют V в., временем, когда жил и, возможно, был на Востоке Демокрит. Они обратили внимание на одно изречение, которое совпадает у Шахрастани и Ахикара совершенно дословно. Оно как раз касается меры, только поучает о ней по-восточному наглядно:

Будь не слишком сладок, чтобы тебя не проглотили
И не слишком горек, чтобы тебя не выплюнули.

(22, 269)

А о значении разума в поведении гласит следующий диалог: «Ему (Демокриту. — Б. В.) сказали: Не смотри! — Он закрыл глаза. Ему сказали: Не слушай! — Он закрыл свои уши. Ему сказали: Не говори! — Он положил руку на уста. Ему сказали: Не знай! — Он ответил: Этого я сделать не могу. — Он хотел этим выразить, что внутренние вещи не подлежат свободному решению. Он указал на необходимость во внутреннем и на свободное решение во внешнем... К этому высказыванию имеется еще второе объяснение. Он этим думал о различии между разумом и чувствами...» (67, 569).

Возможно, это пересказ изречения Демокрита. А в своем объяснении автор затрагивает вопросы соотношения необходимости и свободы воли, а также двух видов познания, которые играли важную роль в учении Демокрита. Только четыре изречения Шахрастани и Ахикара действительно дословно совпадают; этого мало, чтобы доказать подлинность всех 15 изречений. Первый советский издатель фрагментов Демокрита Г. К. Баммель еще в 1935 г. знал об этих совпадениях, но считал те и другие изречения псевдодемокритовскими (см. 110, 345). Ф. Юрсс, редактор издания «Греческих атомистов» (Лейпциг, 1973), включил только три отрывка. Все они — этического содержания. Мы приводим их на с. 151 и 154.

Безрелигиозная этика. Впервые — «совесть»

Новым в этике Демокрита было ее нерелигиозное обоснование, а поистине революционным — мотивировка моральных норм не внешними религиозными запретами и не страхом перед наказанием, а внутренними побуждениями человека.

Идеалисты и религиозные философы исходят обычно ив предпосылки, что мораль не может быть ни безрелигиозной, ни атеистической, тем более в далеком прошлом. Однако после того, как в результате последних исследований наши знания об этике Демокрита значительно пополнились, стало ясно не только то, что мы имеем дело со значительным явлением в истории этики, но и то, что перед нами светская система морали, лишенная печати религиозности и во многом противостоящая религиозным взглядам.

Правда, в этических изречениях, которые были предназначены для широкой публики, атеистическая направленность учения была завуалирована. Здесь кое-где символически употреблялись мифологические образы и имена богов, но это не меняло сути. Как мы видели, чувства удовольствия и неудовольствия являются, по Демокриту, границами меры евтимии, в рамках которых происходит спокойное движение атомов души, их хорошее расположение, которое вызывает ощущение счастья. Иными словами, счастлив тот, кто чувствует, что у него «хорошо на душе». Удовольствие и неудовольствие — это сигналы тела, и они в основном правильны. Стремления тела — естественны, само тело не требует лишнего. А вот душа часто стремится к недостижимому и не полезному природе; она и разжигает страсти тела, она изнуряет и терзает его, увлекая без необходимости на неподобающие действия (см. 13, 776а). «Как счастье, так и несчастье ( заложены) в душе» (13, 777). Здесь Демокрит полностью противопоставил свое понимание соотношения души и тела орфическому и аскетическому (потом христианскому) взгляду, согласно которому тело — это источник зла, соблазна, «гробница души».