Демиург из Вирта

Девяносто один час двенадцать минут сорок восемь секунд, сорок семь, сорок шесть… пять, четыре, три…

Компьютер требовательно возвестил о появившемся онлайн сообщении.

– Надо проверить. Вдруг это Мадлен… – сказал Чистяков.

– Ты ведь не все прочел? – Эля не отводила глаз от мужчины.

Кирилл отвернулся, подошел к окну, несколько секунд барабанил пальцами по стеклу, выстукивая причудливый марш. На подоконник вскочил голубь, скосил круглый карий глаз на человека, цепляясь кожистыми коготками за гладкую жесть, прошелся вдоль окна, и презрительно отвернулся, явив всем желающим на обозрение чахлый сиреневый хвост.

– Ну да… – нехотя ответил Кирилл. – Есть пару упоминаний о человеке по имени Шахол из нашего времени. Хотя рекомендаций Лукьяна на этот счет не было. В поисках инфы, я опирался на собственную интуицию. Не исключены случайные совпадения.

– Я не верю в совпадения, когда речь идет об этом доисторическом демиурге! Читай! – девушка требовательно пододвинула планшет. Мужчина привычным движением нацепил очки, пару минут листал страницу, нахмурив лоб, беззвучно шевелил губами.

– Вот! – он хлопнул ладонью по столу, словно намереваясь казнить дерзкого таракана. – Детройт. 1973 год. Статья в газете на английском языке, возможно, кое-что я перевел некорректно: на пустыре найден труп мужчины, с обезображенным лицом… broucken Face… вообще- то буквально это звучит, как «сломанное лицо». Ну да ладно! Итак! При нем обнаружено удостоверение личности, на имя Ари Шахола, гражданина Израиля. Дальше… Попытка дактилоскопировать труп ни к чему не привела, у погибшего отсутствовали отпечатки пальцев, как свидетельствует дежурный сержант G. Simpson. Теперь самое загадочное. На следующее утро в морге не обнаружили тело Шахола, вместо него в углу сидела большая черная собака. При появлении полицейских, собака убежала. Спустя сутки при трагических обстоятельствах погиб сержант, который обнаружил труп. А еще через два дня сгорела машина «Скорой помощи», с той самой бригадой, что осматривала загадочного незнакомца. Если я правильно перевел, не уверен. Все погибли! Врач сорок три года, медсестра, водитель… Дальше, выражают соболезнования, ну это уже не важно.

– Совпадение, говоришь?! – криво усмехнулась Эля. – Это все?

– Нет! – мужчина отвернулся. – Но я не уверен, что это следует читать…

– Нам осталось жить чуть более девяноста часов! – закричала девушка. – Ты не имеешь права скрывать от меня то, что знаешь. Это и моя жизнь, понимаешь?!

– Ладно! – Кирилл растерянно оглянулся на голубя, как бы ища поддержки, но гордая птица презрительно отвернулась, утробно урчала, радуясь теплому дню и солнечному свету.

– Последняя информация, которую мне удалось выкопать по запросу на имя Шахол. Казахстан. Город Шымкент.

Эля вздрогнула, медленно поднялась со стула.

– Короткая сводка из областной газеты. В эпоху загибающегося социализма они еще выходили на русском языке. В своей квартире обнаружена беременная женщина, Гульнара Шайкенова. Она находилась в тяжелом состоянии, значительная кровопотеря и болевой шок. Тело обезображено, на лице, груди и бедрах многочисленные раны. Скончалась в районной больнице, однако младенца девочку, врачам удалось спасти. Милицию вызвали соседи, услышав крики женщины. Согласно опросу свидетелей женщина жила уединенно, увлекалась оккультными науками, черной магией. Накануне трагической гибели из квартиры доносился собачий вой, хотя соседи утверждают, что собаки у Шайкеновой не было. При осмотре места преступления на стенах квартиры было многократно написано одно и то же слово «Шахол». На русском, казахском, вероятно иврите и прочих языках… Все! – Кирилл выключил планшет. – На этом точно все!

Эля молча глядела перед собой. Яркие лучи солнца затопили тесную кухню, по жестяному козырьку постукивал клювом жирный голубь. Сквозь распахнутую форточку с улицы донесся радостный детский смех. Старенькая машина извергла всполохи выхлопных газов, и с натужным ревом выехала со двора. Жизнь была повсюду, она окружала молодых людей плотным кольцом, ее запахи, краски и звуки бесцеремонно вырвались в маленькую, пропахшую алкоголем, табаком и страхом квартирку, и приближающаяся смерть казалось фантасмагорической картинкой Дали, вымышленным образом, жутким пробуждением после обморока.

– Я не хотел тебе этого читать… – смущенно пробормотал мужчина. – Чересчур много совпадений. Ты родилась в Шымкенте, но ничего не говорила о своей матери.

– Меня вырастили родственники, – произнесла девушка. – Я часто спрашивала про родителей, но они мало, что рассказывали. Отец был, кажется, приезжим, мать умерла при родах. В семнадцать лет я уехала из Казахстана, и больше туда не возвращалась.

– А твои родные?

– Не знаю… они тоже куда- то уехали, связь потеряна, – девушка подняла лицо, ее глаза были иссине-черными, мрачными и сухими. – Он все про нас знает… – прошептала она.

– Кто?!