Демитрикая: Путь вампира

«Надо спешить, солнце будет светить ещё довольно долго, а превращение в вампира проходит в среднем за час. Если он окажется на солнечном свете, тогда все мои усилия будут напрасны», — подумала вампирша.

И Эммилия в быстром темпе выдвинулась вперёд, стараясь не обращать внимания на усталость, что медленно подкрадывалась к ней.

Спустя некоторое время девушка добралась до спасительного убежища и позволила себе расслабится. Скинув ношу вне досягаемости солнечных лучей, она выпрямилась и размяла плечи. Сняв с пояса фляжку, допила остатки крови.

Стараясь не думать о том, где бы пополнить запасы, Эм вновь подняла Алказара и двинулась дальше вглубь пещеры.

«Сильный, однако же, этот смертный — он должен был умереть и стать вампиром ещё час назад, но всё ещё жив. Какая воля и стремление жить. Но чем больше он будет сопротивляться, тем больнее ему будет», — размышляла Эммилия, проверяя пульс парня. Тихий, но всё же есть.

Алказар лежал на спине без сознания, но постоянно бредил. Конечно, сейчас у него вся жизнь пролетает в сознании, и он чувствует всё, что испытывал с самого рождения до этой минуты. Не особо завидное положение, не каждый может это выдержать и сохранить свой рассудок. И всё же парень из последних сил цеплялся за жизнь.

Вампирша положила руку ему на лоб и попыталась определить источник этого фактора выживания. В ментальной магии она была не очень сильна, однако даже её способностей хватило, чтобы понять: всё дело в воспоминаниях. Воспоминания были свежими, очень болезненными, произошло в его жизни что-то, что не давало ему сделать выбор и уйти за грань. Особенно сильно ощущалось чувство вины. Эммилия не могла увидеть, с чем это связано, она не знала, какую высокую цену ему пришлось заплатить за вход в этот мир. Он просто не мог умереть теперь.

Девушка сосредоточилась и установила ментальный блок на эти воспоминания. Алказар сразу же успокоился, и стук его сердца начал стихать.

Теперь осталось только подождать его пробуждения.

* * *

Боль! Жуткая головная боль. Опять.

«Чёрт, это скоро войдёт в привычку, — подумал я. — А что, собственно, случилось?»

Уже зная, что делать, я решил полежать и не шевелиться, пока мигрень не утихнет, подумать, так сказать, пораскинуть тем, что осталось.

Я вспомнил Эммилию, засаду, бой с гоблинами (жесть, я там был крут) и стрелу, убившую меня. Стоп, стоп, стоп. Если я мёртв, почему же лежу тут и рассуждаю? А! Я, наверное, забыл, что мёртв. Ну вот, вспомнил. Всё, пора умирать, нет? Может, я в загробном мире? Ну всё, чёрный юморок проснулся нежданно-негаданно, пришёл и шутит тут, мерзавец.

Боль утихла, я сел и осмотрелся: огромная светлая пещера, в потолке были две большие, отвратительные на вид головы, из которых потоком лилась вода в подземное озеро. Стоп! Я где-то это уже видел. Причём, где-то не так-то уж и давно… Почему-то стало слишком зябко — плохие воспоминания об этом месте. Вернее, о месте похожем на это.

— Последняя контрольная точка, — невесело пошутил я. — Это что, ад? А где огонь, черти и всё такое? Именной котёл?

Задрав одежду, посмотрел на место, куда вонзилась стрела: вместо раны под слоем запекшейся крови была только уродливая царапина. Шрам останется, точно. Шикарно, ничто так не украшает мужчину, как шрамы, тем более я фанат шрамов и делаю частенечко себе шрамирование. Точнее делал, но как-то подзабил на данную практику. Постарел, что ль?

— Ничего не понимаю! — выговорил я, пародируя Коллегу из «Братьев пилотов».

— Да живой ты, — звонко произнёс знакомый мне голос.

Я обернулся и увидел свою новую знакомую — Эммилию. Та сидела на небольшом валуне и предоставляла лучам солнца ласкать её кожу. Хорошая композиция для художника — игра света и тени, и всё такое.

— Тогда я требую объяснений. Как это — я жив? — почти грозно сказал я и поспешил добавить: — Не, я, конечно, не против этого, просто не понимаю, как это так. Отчётливо помню, как там, в лесу, белые тапки примерил.

Эммилия жестом заставила меня замолчать, что я тут же и сделал.

— Во-первых, ты спас мне жизнь дважды, а я спасла тебе её один раз, за мной ещё должок. Во-вторых, с чего ты решил, что можешь что-то от меня требовать?

Она, кажется, и не ждала от меня ответа и невозмутимо продолжила.

— В-третьих, кто сказал, что ты жив? — девушка сделала паузу, дабы полюбоваться изменениями моего недоумевающего лица. — Ты мёртв, мертвее некуда. Ну почти, трупик ты мой свеженький.

Это она пошутила или как? Лучше бы как, а то чего-то меня всё это напрягает.

— Я УПЫРЬ! О, НЕТ, НЕТ! — заорал я.