Демянское побоище. «Упущенный триумф Сталина» или «пиррова победа Гитлера»?

К огню дзотов прибавился огонь с западного берега реки Пола и южного берега речки Вязовка. В этот день боевая задача дивизией не была выполнена. Не будет выполнена и во все последующие дни, вплоть до ликвидации «рамушевского коридора».

Всего пять дней 43-я латышская гвардейская стрелковая дивизия была не на передней линии, а находилась в лесах между Свинороем и Лялино, в резерве 11-й армии. Уже в ночь на 22 декабря дивизия сменила части 151-й стрелковой бригады на участке роща 1 км севернее Сорокино, Горбы. Полки заняли оборону и начали подготовку к наступлению, которое началось утром 28 декабря. Дивизия должна была овладеть Сорокином, Радовом и выйти к реке Пола в районе Колома. Двое суток продолжались ожесточенные бои. Встретив сильное огневое сопротивление с частыми контратаками противника, только к вечеру 30 декабря началось продвижение на левом фланге. С утра наступление продолжилось, и к вечеру 1 января 1943 г. были захвачены Радово и отм. 62.9. Развить успех не удалось ввиду малочисленности личного состава. Дивизия перешла к обороне. И в дальнейшем все попытки продвинуться и овладеть Сорокином успеха не имели. 11 января, сдав свой участок частям 26-й стрелковой дивизии, латышская дивизия отошла в резерв 11-й армии в районе Лялино. Ее «отдых» будет недолгим.

Неприступное Сорокино

Опорный пункт Сорокино находился на пологой высоте, командовавшей над окружающей местностью. К населенному пункту с трех сторон подступал лес, разделенный тремя полянами, из которых две своими скатами были обращены на север, в сторону атакующих.

На скатах просматривались три траншеи, соединенные между собой ходами сообщения. Сорокинский опорный пункт образовывал в обороне противника выступ, обращенный своим углом к атакующим. Линия переднего края проходила сюда с юга, а затем резко поворачивала на запад к Росино. Немцы имели в Сорокино один пехотный батальон, а на всем выступе у них оборонялось до пехотного полка.

Пожалуй, главная причина того, что Сорокинский опорный пункт оказался для наших войск не по зубам, – слабая артиллерийская поддержка наших наступающих подразделений.

Из воспоминаний П.Г. Кузнецова:

«Был получен приказ, в котором указывались задачи и время начала действий и давалась выписка из плана артиллерийского наступления.

Согласно плану за продолжительной артподготовкой должен был последовать огневой налет по переднему краю, а вслед за ним бросок пехоты в атаку.

Но в бою все приобрело иной вид, чем на бумаге.

Рано утром, до начала артподготовки, я был на своем НП, в двух километрах к северо-западу от Сорокина, у отметки 59.5.

Началась артподготовка. Реденько, один за другим проносились над головой снаряды и падали на широком фронте, создавая видимость не артподготовки, а пристрелки.

– Какой же толк от вашего огня? – спросил я у Носкова.

– А что я могу сделать? – ответил он. – Снарядов мало.

– Мало снарядов, так надо бы и время брать меньше, вместо сорока минут хватило бы пятнадцати.

– На меня не обижайтесь, товарищ полковник, я здесь ни при чем, – сказал Носков, – план прислан сверху, армейскую операцию планировала армия, а не мы.

Он был прав.

Наступило время огневого налета. Огонь несколько усилился, но опять это было совершенно не то, чего ожидала изготовившаяся к атаке пехота. В атаку она поднялась недружно. Ее бросок к окопам противника был встречен ураганным огнем, и она тут же вынуждена была залечь в снег и окопаться» [281] .