Дембельский аккорд

Всё-таки после этих напряженных переговоров следовало хоть немного разрядить наэлектризованную обстановку… И данный шаг - это ничуть не заискивание перед толпой! А последняя завершающая стадия конфликтной ситуации. Когда мы "закручивали гайки" до самого упора и вследствие этого существовал реальный риск "сорвать резьбу", когда кризисная ситуация выйдет из-под нашего контроля и в этом случае наш разговор перейдет в открытое противостояние. И эта "холодная война" между командирами и контрактниками не пошла бы на пользу ни нам, ни им… Ведь нас это отвлекало бы от направления главного удара, то есть дембелей. А для них это вылилось бы в дополнительные наряды, выговоры с занесением в личное дело, неполное, а затем и в полное служебное несоответствие, что в общем итоге означало расторжение контракта.

Но всё прошло более или менее гладко и напоследок следовало самую малость ослабить напряжение.

Что мы и сделали.

Глава 11. ЭТОТ ВЕЧНЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС.

Как ни было это странным, но первой жертвой "командирского террора" стал контрактник Яковлев… Он и так уже стоял в наряде дежурным по роте, когда получил от Пуданова дисциплинарное взыскание в виде внеочередного наряда… Всё по той же первой роте!

Уже под самый вечер Александр Иванович обратил свое высочайшее внимание на "Максимку". Этого солдата и в самом деле звали Максимом и был он вполне толковым бойцом третьего периода службы… Так называемым "фазаном", которому до отлета в родные края оставалось всего-то шесть месяцев… Но сильный "загар" от копоти и сажи, а тем более торчащие из-под шапки косматые вихры сделали свое черное дело.

- Яковлев! - раздавался командный рык Пуданова по всему внутреннему дворику. - Я тебе целых два часа дал на пострижку этого дневального! А прошло уже пять! И он до сих пор не пострижен! Ты дежурный по роте или хрен в стакане? Я тебя спрашиваю.

Сквозь окошко я не слышал четкого ответа контрактника, но думается, что он всё-таки предпочел считать себя дежурным по роте… Впрочем это вскоре подтвердилось, а затем и утвердилось дополнительно.

- А если ты дежурный по роте, то и следи за внешним видом своих дневальных! - ревел Иваныч. - Объявляю тебе один наряд вне очереди за невыполнение приказа командира роты! Чтобы завтра заступил по новой дежурным по роте! Понял?

Яковлев покорно и обреченно поднес прямую ладонь к своему головному убору и неслышным мне эхом повторил слова ротного. Иваныч медленно развернулся и пошел в канцелярию.

- Представляешь! До сих пор по роте бродит этот мамонтенок! - со смехом пожаловался он. - Ведь обоих предупредил… Знали, что накажут.

- И всё равно сделали по своему! - задумчиво произнес я. - Такова наша российская натура.

- Чего-чего?!… - возмущенно вскинулся ротный, ещё не остывший после разбора полетов с Яковлевым. - Какая такая натура?

Я какое-то время сомневался в целесообразности долгих рассуждений… Но всё-таки решился объяснить… Вернее, попытался.

- Я так кумекаю… Государство так долго долбило нашего коренного жителя по голове казенной палкой, что он измордован и морально забит аж до седьмого поколения вперед… Более четырехсот лет… То есть его пра-пра-пра-пра-пра-внуки будут ощущать на себе зашуганное состояние своего предка… Это я говорю про среднестатистического россиянина, исключая самых выдающихся и самых отмороженных… И, представь, ходит по своей родной земле такой вот затравленный чиновниками мужичок и тем не менее он понимает своим умом… А ведь что-то здесь не так… В чем же корень его страданий да мучений? Надо же в этом подразобраться!… Живёт он на своей земле, вкалывает на ней же аж до седьмого пота, однако как жил он плохо, так и живёт хреново… То князья удельные оброками придавят, то царские мытари[18] налогами придушат, то всякие революционные деятели экспериментами полстраны доконают… А теперь вот капитализм с демократией ему на шею сели, продохнуть не дают.

Говорил я вроде бы толково… И от всей души.

- Ну а причем здесь натура? - хмыкнул Иваныч.

- А вот понимает человек российский то, что и земля его, и притом богатейшая земля, и работает он по черному, а всё равно он света белого не видит… Потому что не дают ему жить хорошо… А он ведь и это знает, но всё терпит и терпит. Порой уже так хреново, что ни вздохнуть, ни пукнуть, а всё равно терпит и терпит… Но ведь за целую жизнь просто физически и морально невозможно всё вытерпеть, а потому ему нужно хоть как-нибудь свой внутренний пар недовольства стравить и выпустить… Чтобы ему на душе хоть чуть-чуть да и полегчало… Мол, могу же я и кулаком по столу стукнуть да и потребовать своё! Но только вот и стучит он кулаком да в пустой своей квартире, где никто его не слышит… Хоть и требует он своё законное да всё тихим шепотом и под подушкой… Ведь боимси-и-и… Как бы чего не вышло-о-о.

Последние слова были произнесены голоском потише… И голова сама по себе оглянулась по сторонам.

- Ну, это он в одиночку… - говорит командир. А если все сообща?