Дембельский аккорд

В принципе командир роты был прав и я его всячески в этом поддерживал. Пусть и молча, но зато своим непосредственным присутствием, так как капитан Скрехин отвечал только лишь за две свои радиостанции с запасными батареями, лейтенант Волженко - за несколько мин и подрывную машинку, а старший лейтенант Стасюга - всего-навсего за командирскую сумку с топокартой… Всё же остальное имущество двух групп висело на майоре Пуданове и мне. Уж лучше мы будем жить в малой палатке на мерзлой земле и топить постоянно печку дефицитными дровами, зато ничто у нас не пропадет и из моего офицерского денежного содержания начфин будет удерживать только 25 процентов на алименты. Зарплата же Иваныча доставалась ему целиком и полностью, но наверняка он тоже не хотел расплачиваться ею за промотанный солдатами прицел или бинокль… Про оружие и думать-то страшно.

Поэтому наши позиции оставались непобедимыми для их словесного натиска и, слегка обидевшись, хозяева всё-таки с нами согласились. Нам выделили место в пятидесяти метрах от палатки разведроты и работа закипела.

Из Урала выгрузили деревянные колья, металлические штыри, веревки, а затем и саму палатку. По моему приказу её установкой занялись старослужащие солдаты, которым уже не один раз приходилось это делать. Молодежь продолжила выгрузку остального имущества. Сержант Бычков, руководивший ими, получил дополнительно мое поручение разыскать и держать под своим контролем командирский ящик с "Квакером", ночным прицелом, источником питания и зарядными устройствами.

Сам же я приступил к непосредственной сборке палатки, в которой нам предстояло прожить десять коротких зимних дней и ещё десять очень уж долгих и холодных декабрьских ночей. Это наше временное жилище должно было создать вполне приемлимые условия для бодрствования и тем более ночлега. А весь этот военный комфорт и даже уют очень зависели от высокого качества сборки армейской палатки. Сначала мы разыскали и состыковали друг с дружкой две половинки осевого кола, который был в два раза длиннее обычных. Затем его металлический шпиль был вдет в центральное отверстие свода палатки, и двое солдат, поднырнув под брезентовое полотнище, установили этот длиннющий кол в вертикальное положение. Другие бойцы тоже подлезли под палатку и вдели свои деревянные колья в боковые отверстия на стыках стенок и скатов крыши. Таким образом наше временное жилище обрело более или менее узнаваемые очертания. На следующем этапе на торчащие из-под брезента кончики кольев накинули петли веревок, которые затем растянули в противоположные стенкам стороны. Распорки угловых кольев вытянули по диагонали и в двух-трех метрах от палатки в землю вбили металлические штыри. На каждый деревянный кол приходился один штырь. И в заключительной стадии крепко-накрепко натянули все веревки между кольями и штырями, после чего их положение зафиксировали небольшими деревянными креплениями. Палатка почти была готова.

В оконные проемы солдаты вставили деревянные окна, запахнули входные пологи и завязали их бечевкой. Затем выровняли нижние кромки стен и подшитую к нижней кромке полосу дерюги снаружи присыпали землей. Чтобы под стенки не задувало ветром холодный воздух.

Появился Гарин и обрадовал нас известием о том, что он договорился о получении свежераспиленных досок, из которых можно было соорудить полы и нары. Оставалось лишь съездить за ними на саму птицефабрику, где в данный момент и работает лесопилка армейского образца.

- Мужики, надо только побыстрей! - предупредил Стас. - А то нас опередят.

Пуданов и я разместились в кабине Урала, военный водитель надавил могучей ногой на газ и мы понеслись по замерзшим кочкам и ухабам. На боевой машине пехоты все эти буераки были почти незаметны, но для грузовика… Мы с Иванычем молча тряслись в кабине, а вот в самом кузове страдали и мучались четверо солдат.

На птицефабрике нам сразу же указали на здание, где распиливают бревна. Мы подъехали к нему, водитель заглушил двигатель, дверца распахнулась и в наши уши ворвался пронзительный визг пилы. С подошедшим к нам здоровенным прапорщиком пришлось общаться почти на пальцах, так как из-за оглушительного шума ничего не было слышно. По его указанию пехотные солдаты стали выносить нам свежераспиленные доски толщиной сантиметров в пять, а наши бойцы их быстро закидывали в кузов Урала.

Вскоре доски закончились и к нам опять вышел начальник лесопилки.

- Больше не могу! Надо баню комбригу строить! - по привычке прокричал он, хотя в эту самую минуту пила не визжала.

- Спасибо и на этом! - поблагодарил его Пуданов и пожал ему на прощанье руку. - Бывайте.

Из привезенных досок мы смогли сделать только пол… Да и то… Лишь на большую половину палатки… Вдоль левой стены оставалась широкая полоса мерзлой земли, на которую нам не хватило материала.

- Выложим там ящики из-под "мух" - получатся нары для солдат. - со вздохом проектировал Пуданов. - Надо одну большую и общую лежанку соорудить.