Читаем Дембельский аккорд полностью

Леха выполнил команду буквально – вложил два пальца в рот и свистнул изо всех сил. Из тех, кто оказался рядом с ним, заткнуть уши успел только привычный Кисляк. Автоматчиков шатнуло, а водитель «бэтээра», и без того контуженный недавним приземлением на голову, просто упал и даже не делал попыток подняться.

– Ну, силен! Предупреждать же надо! – Комендант потряс головой так, словно ему вода в ухо попала. – Вот так и появляются былины про Соловья-разбойника!

– Ага, только он у меня еще и Илья Муромец. Два в одном, очень удобно. – Мудрецкий повернулся к выстроившимся перед ним в какое-то изогнутое подобие шеренги бойцам. – Значит, так! Пока Забота идет, слушайте боевой приказ. Химзащиту снять, автоматы взять, каски... – Юрий посмотрел на старлея, тот кивнул. – Каски на голову! Сейчас товарищ старший лейтенант обещает показать нам шоу, которое будет круче нашего фирменного бега слоников и отжимания с песнями!

– Это точно! – снова кивнул Чирков. – Такое покажу – никакой водки не надо! Круче, чем молотком по роже! Ну-ка, товарищи пляжники, рыболовы, романтики, показывайте, где у вас тут тропинка. Да, и еще – скажите своим, чтобы не пугались, если там взрывы будут, стрельба... Сейчас я вам покажу, какая здесь рыбалка бывает!

Последовала недолгая суета с ожиданием Заботина, освобождением от химзащиты, проверкой оружия и инструкциями Простакову, что делать с Вохой, когда тот очнется и начнет впустую искать коменданта, справедливость и выход с занятой химиками территории. Долго ли, коротко ли, а минут через пятнадцать все, кого пригласили, уже стояли возле поросшей полынью высокой земляной насыпи. За бугорком даже не слишком опытное ухо могло различить отдаленный шепот струящейся воды.

– Вот тут вы бегаете? – уточнил на всякий случай комендант, вглядываясь в растоптанный до частичного обрушения склон. – И все время в одном месте, новые тропинки не пробовали прокладывать?

– Да ну, зачем? Нам и этой хватает! – удивился Заботин. – Да и времени особо не было – пока обустроились, а потом дожди начались... Может, и найдем, где удобнее, если не уедем.

– А что такое, Игорь? – забеспокоился Мудрецкий, глядя на крепко задумавшегося «вэвэшника». – Мы тут что, помешали кому-то?

– Да нет в общем-то. Только новую тропинку не прокладывайте, не надо. Эта самая лучшая, я вам точно говорю. Пошли, покажу, какие еще варианты есть.

С кряхтением и невнятными воплями химики взбирались по раскисшему откосу. Старлей взлетел на него втрое быстрее и поджидал остальных, внимательно разглядывая речные берега и гребень дамбы. На нем и в самом деле тут и там виднелись облезшие где до желтизны, а где до белесой серости фанерные таблички и розовато отсвечивающие тряпочки на изогнутых буквой «Г» ржавых проволочках. Тропинка спускалась к берегу как раз между двумя такими кривулинами – справа до проволоки метр и слева метр.

– Все собрались? А теперь смотрите внимательно вдоль тропинки. Можете даже чуть спуститься, только ногу ставьте точно там, где протоптали. Иначе никакого шоу уже не получится, зато зрители сразу превратятся в участников.

Все начали с интересом вглядываться в приглаженную ливнем землю.

– А что мы вообще должны увидеть, товарищ старший лейтенант? – наконец поинтересовался Валетов. – Тут много чего: камешки, стекляшки, тряпочки, банки какие-то консервные в землю вросли... Что нужно-то?

– Нужны те консервные банки, которые почему-то не проржавели, – любезно объяснил старлей. – Зелененькие такие, коричневенькие тоже могут быть. Пластмассовые. Знаешь, какая редкость – консервы в пластиковых банках? Ну, еще могут крестики пластмассовые попадаться, с твою ладошку примерно. Не видишь таких? Особенно возле тропинки посмотри.

– Во, теперь вижу! – обрадовался Фрол. – Вон банка, уголок виднеется. Блин, а ведь чуть не растоптали! Ага, и крестик чуть подальше! Вот поглядите, товарищ старший лейтенант – во-он там, метров десять отсюда, около самой тропинки. Почти на ней самой, левее чуток. Видите?

– Вижу, вижу, – успокоил комендант. – А теперь все смотрят на этот крестик! Приз в студию – первым обнаружил клад младший сержант Валетов! Начинаем основную часть нашего шоу, работают все камеры! Все работают? Все видят крестик возле тропинки?

– Вроде все, – пожал плечами Заботин. – А чего тут не разглядеть? Так бы мимо прошел и не заметил, если бы не показали... Ну, может, ковырнул бы, посмотрел, что там такое, если бы увидел. Только мы, товарищ старший лейтенант... – Боец с опаской оглянулся на настороженно присматривающегося и прислушивающегося Мудрецкого. – Мы тут все больше ночью бегали, не видно было ни черта. Так, тропинка чуть светлее, ее и держимся.

– Держитесь, товарищи, крепко держитесь, – закивал комендант. – Так, всем держаться крепче, к откосу не соваться, все внимательно смотрят на крестик! Сеанс чеченской магии!

Перейти на страницу:

Все книги серии ДМБ

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза