Дембельский аккорд

— Да кто их будет слушать, пошли они нахер. Вертушку нашу тоже мирный караван еб…нул? А нас обхерачили тоже мирные духи? Завалить к чертям эту дыру и кишлак снести к ибени матери. Да какого хера комбат вообще их слушает, — возмутился Хасан.

— Да ладно, Хасан, не разоряйся, там без тебя решат, что делать с этим кишлаком. Все равно будет так, как скажет командир, — успокаивал я Хасана.

— Ага, решат, а духи сегодня ночью придут и бошки нам отх…ярят. Мы тут как раз у них под боком, далеко ходить не надо, — не унимался Хасан.

— А командир здесь? — спросил я Туркмена.

— Да, прилетел час назад. Шиндандтские, вроде, закончили операцию. Я слышал, что духи их хорошо потрепали, один взвод в капкан зажали и положили весь, потеряли два МИГа и три вертушки. Хотели уже «газухи» (газовые бомбы) применить, но в последний момент передумали.

— Да, «газухи» это серьезно, видно, жарко там было. Х…й с этими МИГами, на них сарбосы летают, а вот на вертушках наши мужики, — произнес я с сожалением.

Послышался гул моторов, Хасан залез на броню.

— Че там? — спросил я.

— Два БТРа, один, по-моему, саперский.

— Ну вот, а ты боялся, да они эту дыру сейчас завалят, — сказал я Хасану.

— Тогда пусть блок отсюда снимают, я тут спать не останусь.

— Тебя никто и не спросит.

Хасан спрыгнул с брони и лег на свое место, он повернулся к Сапогу и произнес:

— Сапог, тащи чай, хоть побалдеем напоследок.

— О, Хасан уже себя хоронит, — сказал Туркмен.

— Умирать, так с кайфом. Да Хасан? — добавил я.

— Ты угадал, — ответил Хасан.

Сапог поднес котелки и разлил чай по кружкам. Мы приступили к чаепитию, не спеша хлебая горячий напиток. Минут через десять мы все наслаждались приятным и легким кайфом.

Ко всем вернулось настроение, сон и усталость как рукой сняло, жара казалась уже не такой палящей, а мир вокруг не таким ужасным.

Мулла

В стороне от нас проехал БТР, на броне сидела толпа, там были наши мужики и бойцы с первой роты, наверное, поехали на свои блоки. Я на броне заметил взводного и Грека, ротного не увидел, слишком много народу там сидело. Машины комбата и саперов остались в кишлаке, скорее всего, они решили сегодня что-то решить с этой дырой.

— Сапог слетай к машине комбата, узнай у пацанов, что там решают наши командиры. И смотри, не залети там, а то глаза у тебя блестят как фары. К шакалам не подходи лучше, а то вычислят. Особенно ротного обходи десятой дорогой, а то нам из-за тебя достанется. Хотя ротный, скорее всего, уехал на свой блок, но мало ли чего, вдруг он остался там, — проинструктировал я Сапога.

— Да, точно, не мешало бы узнать, как ночевать сегодня будем, — подтвердил Хасан.

Я поднялся и прошелся туда-сюда вдоль БТРа. Урал и Туркмен лежали молча, наслаждаясь кайфом, Хасан допивал чай, который он уже успел себе добавить с котелка.

— Мужики, может сходим на озеро, искупнемся, заодно и ХБшки постираем. Я сейчас в дукан слетаю, возьму винограду и попить чего-нибудь.

— Кишмишовки что ли? — спросил удивленно Хасан.

— Да какой кишмишовки! Гонишь что ли? Соку какого-нибудь, если есть.

— Да, Юра, сходи, сходи. Купи чего-нибудь, купи. А потом на озеро пойдем, искупаемся, постираемся. Ты правильно решил, ты верно мыслишь, ты просто гений, — промямлил Хасан, растянувшись в тени БТРа.

— Хасан, я надену твою песчанку, а то мой комбез в крови весь?

— Надевай, жалко что ли.

Я одел ХБэшку Хасана и напялил на ноги его кроссовки, которые он снял с убитого духа.

— Насчет «колес» мы не договаривались, — услышал я голос Хасана.

— Этого духа я убил, так что молчи, а то я вообще их тебе не отдам.

— Ладно-ладно, надевай на здоровье. Только не забудь вернуть обратно.

Я уже, было, собрался идти, как вдруг заметил, что со стороны кишлака к нам направляется фигура в военной форме; я положил автомат обратно на место со словами:

— К нам в гости кто-то прется.

— Кто там, шакалы? — спросил Хасан.

— Да нет, не похоже, кто-то из бойцов.

— С нашей роты? — опять спросил Хасан.

— Да фиг его знает. Хотя нет, подожди. Во черт! Это же Качан. Какого хрена он по кишлаку болтается?

— В дукан, наверное, ходил за жратвой, он же вечно голодный, — ответил Хасан, зевая.

— Прячьте мясо, — посоветовал Урал.

— Да пусть жрет, мы уже наелись, а до завтра оно пропадет, — сказал я Уралу и сел на землю, облокотившись на колесо БТРа.

Через пару минут Качан уже сидел возле мяса, и с довольной улыбкой ковырялся в нем своим ножом, он вообще скромностью никогда не страдал.

— Слушай ты, абрек херов, разрешение надо спрашивать. В горах воспитался, что ли? Пришел, уселся молча, и с наглой рожей жрешь наше мясо, — возмутился я.

— А тут и спрашивать почти нечего, сожрали все мясо, одни мослы остались.

— Во, ни хрена себе, он еще и недоволен, ему проглоту еще и мало. Да там мяса хватит всему полку обожраться, — возразил Хасан.

Качан же, не обращая ни на кого внимания, продолжал поглощать жареное мясо, орудуя штык-ножом.

— Качан, что хорошего в дукане есть? — спросил я.

— Да ни х…я там нету, — набитым ртом ответил Качан.

— Ну что-то же есть.

— Да он сожрал, наверное, все, — подколол Хасан.