Дембельский аккорд

— Да че ты заладил, заминируем-заминируем, очко что ли играет? — подколол меня ротный.

— Да просто знаю я, чем все это кончится. Не нравятся мне эти походы.

— Мы пойдем туда, нравится это вам или нет, — сказал спокойно ротный и крикнул:

— Где этот мудило с антенной?!

В то же мгновение из-за камня выскочил радист и бегом направился к нам, пробежав немного, он споткнулся и упал, автомат его отлетел в сторону, он тут же поднялся, подобрал автомат и прихрамывая подбежал к ротному.

— Только разбей мне рацию — сучара, я тебя убью сразу. Тебе же было сказано, постоянно находись рядом со мной. Неужели не понятно?

— Все понятно, — ответил радист, и посмотрел на ротного виноватыми глазами, поправляя каску.

— Сюда давай рацию, тормоз, — ротный взял радиостанцию и попытался вызвать на связь комбата.

Мы с Хасаном присели на корточки и закурили по сигарете. Настроение было хреновое, глядя на эти скалы, душу скребла какая-то тревога. Я всегда боялся этих проклятых гор, духи здесь чувствовали себя как рыба в воде. Если мы уходили в горы, то возвращались обратно не все, это стало уже закономерностью. Проческа кишлаков меня так не пугала, как эти скалы, идя по ним, чувствуешь себя как в каменном мешке. В горах духи запросто могут устроить обвал, они прекрасно маскируются среди скал, и поэтому, устраивая засады, духи почти всегда имеют преимущество над нами. И если им угрожает опасность, то духи очень грамотно уходят от погони. Горы — это их стихия, и поэтому, находясь там, нам нужно быть предельно осторожными. Без прикрытия авиации есть огромная вероятность, что бой в горах может закончиться не в нашу пользу. Зная все это, мы все равно шли в горы, шли с тревогой и страхом, не теряя надежды на возвращение.

После некоторых усилий ротному удалось соединиться с комбатом. Услышав его ответ, ротный сел на корточки и начал громко говорить:

— Я Березка, нужно подтянуть бронетехнику к кишлаку, пару танков хотя бы, на случай если ничего не выйдет с расщелиной, установим здесь блоки. Как поняли?

Комбат что-то отвечал ротному, но я толком ни чего не мог разобрать. Наша радиостанция вообще работала плохо, часто прерывалась, и в эфире постоянно стоял треск. К тому же духи часто пеленговали наш эфир, и что бы мы ни предприняли, они уже были в курсе всех дел.

Выслушав комбата, ротный снова стал кричать в рацию:

— Там есть овраг возле крайнего блока, чуть ниже к речке он сужается, пусть тягач с лопатой засыплет его, и тогда можно будет пройти танкам. Высылайте пару вертушек, надо прострелять вход в расщелину, потом пойдем мы. И пусть они пролетят вдоль расщелины, может, засекут там чего-нибудь. Как поняли? Как поняли?! Тфу, бляха-муха. Что за рация, еб твою мать! — ротный махнул рукой и встал, потом потянулся и сказал зевая: — Если вертушки через десять минут не появятся, выходим.

— Ага, а когда мы в расщелину войдем, они появятся и ракеты пустят нам вдогонку. Нормально будет, спереди духи влупят, а сзади наши их поддержат, — высказал свое мнение Хасан.

— Молчи, таджик, если через десять минут их не будет, значит их не будет вообще, — ответил ему ротный.

К нам подошел Пупсик, и с ним наш взводный. Пупсик, как и наш взводный, был весь на стреме, и рвался на подвиги. У Пупсика это был второй выезд на боевые действия. Первый рейд с его участием, помню, был беспонтовый, помотались в пригороде Герата и вернулись обратно. А молодому лейтенанту не терпелось проявить себя, он еще не до конца осознавал, что значит иди в горы, чтоб найти и уничтожить банду.

Замполит, оставшись за командира, тоже не прочь был очко срубить, дескать, под его четким руководством была уничтожена банда, пытавшаяся проникнуть из Ирана на территорию Афганистана. Он уже представлял, наверное, как будет рапортовать комдиву, и как загорится на его груди алый орден Красной Звезды. А если операция провалится, то он, как бы, не причем, он только лишь на время исполнял обязанности. Но как бы там ни было, лезть в эти проклятые скалы придется нам.

— Ну что, когда выходим? — спросил Пупсик.

— Не терпится что ли? Успеешь еще свинца глотнуть, — ответил спокойно ротный.

— Да я не о том, время идет, — сказал Пупсик, присаживаясь на камень.

— Хватит время, не волнуйся.

Со стороны блоков показались две вертушки, они держали курс в нашу сторону.

— Вон вертушки, — сказал я, показывая в их сторону.

— Ну вот и прекрасно, — тихо сказал ротный, после чего крикнул: —Готовьтесь, сейчас выходим! Саша, иди сюда! — позвал он Грека.

Грек подошел к ротному, за ним подошли Урал с Сапогом.

— Значит, сделаем так, мы пойдем первыми, ты, Саня, со своими пойдешь слева и чуть сзади нас, ты, Каша, со своими будешь идти справа. Если вдруг засада, вы нас прикрываете, пока мы не отойдем. Каша, и никаких геройств не проявлять, слушать только мои команды. Тебя это тоже касается, — ротный посмотрел на взводного и добавил: — Держаться будешь рядом со мной. Понял?

— Понятно, — браво ответил взводный.

— Если что со мной, командовать остается за меня прапорщик Евстафиади. Всем ясно?